Беру. Рыдает. Сквозь всхлипы понимаю, что он оказался женат, а она случайно узнала: уснул, монитор засветился, звонок, надпись «Жена». Не понимаю, как это? Он был один ещё два месяца назад. Это точно. И они начали встречаться.

Рыдает. Кричит. Очень громко. Я пытаюсь разобрать. Была ещё одна у него. С двумя сразу познакомился. Там случился ребенок. И расписались. Быстро. Так.

Кричит. Я разбираю. Молчу. Советов не даю. Звонят не для этого. Вот посыпались пустые вопросы: что делать? Что делать? Что делать?

Смотрю на часы. Ночь. Слышу слёзы. Всё ещё ночь.

Ночью люди спят. Но она не сможет. Не этой ночью.

Потом, много ночей спустя… После родов той, второй (кто же там родится, как жизнь сложится из такой точки явления), после скандального и затратного развода, после десятков грубых слов, бессонных ночей по потому или иному поводу, она уснёт.

Но в моменте ей казалось, что мир рухнул. Принципы, на которых строилась жизнь, разом были попраны. Следа его не осталось в её квартире. После недели голода очнулась под капельницей. Он был где-то рядом. С цветами. Слезами. Словами из сердца.

Принципы. Как же они? Опора. Страсть захлестнула, но она не вечна. Что потом? После того, как страсть уйдёт, а принципов не останется.

Нужны потребности. Будет опираться на них. За ними дело не станет.

Люди. Кто нас разберёт. Сцены чужих жизней отнимают цвет глаз. Картины эти поражают. Если рассказывать их без улыбки (не эту конкретно, но многие), может пошатнуться психика у слушателя. Любая ситуация проходит. Любая боль утихает. Мы можем всё понять. И всё простить. Достаточно захотеть.

Чего захотеть? Быть счастливыми и свободными, конечно! Чего же ещё. Любая несвобода и «несправедливость» у нас в голове. Мы проходим через всех своих демонов ради себя, ради своей жизни и любви. Во имя своего дыхания свободного. Подышу.

– 7 —

В рыбную лавку перед открытием привозят утренний улов.

Заглядываю.

Зеркальные карпы отбивают хвостами прилавок.

Поддаюсь импульсу.

Живая еда – здоровая.

Срабатывает инстинкт добытчицы.

Покупаю.

Ужин обещает быть прекрасным.

Муж решает показать свои кулинарные таланты. Уходит на работу.

Предлагает выпустить рыбу до вечера в ванну с водой.

Новый импульс.

Продлеваю жизнь обреченному существу. Радуюсь, что плывет.

Кормлю, снимаю видео.

Замечаю поврежденную жабру.

Слёзы нагло выдавливают старые занозы из сердца.

Надорванное горло просит остановиться. Выдыхаю.

Осознаю, что трапеза отменяется.

Утешения любимого по телефону принимаю.

Готов со мной нести нового друга на пруд.

Выхожу на улицу.

Пешком минут двадцать.

Спасаюсь от грусти и боли.

Считаю шаги. Встречаю тюльпаны.

Яблони цветут. Отвлекают, красоту увидеть заставляют.

Поляна одуванчиков приглашает кинуться в тёплые объятия.

Вдохновляюсь, всем телом к нежным шапкам прикасаюсь.

Импульсивность для меня – это призыв к действию.

Результат бывает хороший, бывает плохой, но одинаково поучительный.

***

Мы оба опустили глаза. Он посмотрел первым. Как в кино, взял меня за подбородок, приподнял голову, заглянул подробно и… лживо. Я криво улыбнулась. Это повторилось. Длилось не долго. Мне не нравилось.

С кем-то мы после смеялись.

С кем-то грелись друг об друга в мороз на улице.

С кем-то было спонтанно и глупо в неловком месте.

С кем-то мимолетная данность.

Один не шибко добивался, но тиски его объятий решили за меня, что стоит позволить.

– Ты не умеешь. Я научу, – сказал он. Пальцы гуляли по косточкам моего позвоночника. Почти незрячие глаза его отражали блеск уличных фонарей.

– Давай, Достопочтенный крот, – я дерзила.

И правда, научил. Что-то ему понадобилось в моей блузке. Мне не было интересно, он куда-то пробирался, но ничего не находил. Будто бы не заметно, что я плоская, как мальчик-подросток.