Аня часто бывала здесь, приезжая скоростной электричкой на время каникул к тетке из своего городка. Ей тоже нравилась эта старинная постройка, и каждый раз девушка любовалась ею, стоя на привокзальной площади. Теперь же она впервые уезжала с другого перрона. Того самого, с которого шли поезда дальнего следования! Аня всегда стремилась стать их пассажиркой, и теперь ее мечта сбылась!

Провожали тетя Вера с мужем и сыном Никитой, только что перешедшим в девятый класс. Никита, как и многие мальчишки во Владивостоке, мечтал стать моряком, но родители этого не одобряли. Им хотелось вовлечь его в свой семейный бизнес, а потому мальчик с детства изучал китайский язык и уже довольно сносно изъяснялся, читал и писал замысловатые иероглифы.

Вещей у Ани было мало. Все уместилось в небольшой чемодан, который нес дядя Степан. В другой его руке была увесистая полиэтиленовая сумка, заполненная продуктами в дорогу. По крутым лестницам спустились к железнодорожным путям.

В вагоне было уютно. В простенке между окнами по коридору свисали с потолка растения в цветочных горшках. Мягкая ковровая дорожка в яркую красочную полоску была такой чистой, что дядя Степан даже растерялся:

– Может, тут надо обувь снимать?

– Глупая шутка, – подтолкнула его в спину тетя Вера. – Давай не задерживай, проходи. Наше место одиннадцатое.

В купе тоже все блестело чистотой. Из-под покрывал было видно белоснежное белье. На столике лежала розовая салфетка и стояла небольшая вазочка с веткой искусственной сирени.

– Здорово тут у тебя! – воскликнул Никита. – Я бы тоже поехал куда-нибудь.

– Мал еще путешествовать, – осадил его отец, устраивая чемодан Ани в ящик под полкой.

– Анюта, ты только ешь хорошо, чтобы ничего не успело испортиться. Кстати, в купе очень жарко. Надеюсь, как только поезд тронется, заработает кондиционер. Все-таки это состав повышенной комфортности! – суетилась тетя, раскладывая пакеты с едой. – Тут тебе курица, пирожки с мясом и рисом, как ты любишь. Водичка сладкая.

– Мне столько не съесть. Ведь еще мама наготовила.

– Тебе целую вечность ехать. Я бы за два дня все слопал, – с завистью в голосе высказался Никита. Он любил поесть, и если бы не активные занятия в спортивной секции по настольному теннису, то давно превратился бы в кругленького милого толстячка.

– Вот-вот! Правильно! – подхватила тетя Вера. – Так и надо. Надо все съесть в два-три дня, а то действительно все испортится. А потом будешь на станциях покупать. Там прямо к поезду все подносят. Картошку горячую, рыбу, мясо, овощи всякие продают.

– Только от своего вагона далеко не отходи, – встрял со своими наказаниями дядя. – Вот, держи, – протянул он деньги племяннице. – Покупай еду. Не экономь.

– Спасибо, дядя Степан, – растрогалась Аня. Чувство нежности к своим родным переполняло ее сердце.

В купе протиснулась женщина лет сорока.

– О, сколько здесь народу! А мне-то место найдется? У меня полка нижняя. Номер девять.

– Пожалуйста, проходите. Мы вот племянницу провожаем, – подталкивая мужа и сына к выходу, заволновалась тетя Вера. – А вы тоже до Москвы?

– Нет. Я до Иркутска, – весело отозвалась женщина.

Наконец поезд тронулся. Аня стояла у окна в коридоре вагона с прижатой к стеклу ладонью, а тетя Вера, дядя Степан и Никита, пройдя немного по перрону, взмахнули рукой в последний раз и скоро исчезли из вида.

«Когда теперь я их снова увижу?» – с тоской подумала Аня и только сейчас со всей ясностью осознала, что навсегда оторвалась от всего, что окружало ее с детства. Поезд набирал скорость, отдаляя ее все дальше и дальше от близких людей и от таких родных и любимых ею мест: от сопок, склоны которых ранней весной покрываются желтыми пятнами дальневосточных фиалок, а летом становятся ярко-красными от цветков лихниса; от красавиц пихт и причудливо раскинувших свои длинные лапы ярусных сосен; от залива Петра Великого, где каждое лето проходит регата, и он весь преображается, заполняясь белыми парусами; и, наконец, от тяжелых волн Тихого океана, на берегу которого она выросла. Глаза Ани слегка увлажнились. Она и не думала, что бывает так тяжело, когда покидаешь то, что, оказывается, было так дорого!