В это мгновение солдаты, игравшие в кости, громко заспорили. В комнате, где Орельяна, как я догадался, совещался со знатными людьми Кито, послышалось шарканье шагов. Дверь захлопнулась.

Бискаец дремал, привалившись спиной к шероховатой прохладной стене, не обращая внимания ни на разговор за дверью, ни на перебранку игроков. А они между тем все больше входили в азарт. Особенно распалился мой толстый конвоир, партнеры звали его Педро. Сдвинув на затылок тяжелую блестящую каску, он то и дело утирал драным рукавом пот с лица, ежеминутно вскакивал, хлопал в ладоши, хохотал при удаче и жалобно бранился при проигрышах. Сидевший напротив него коренастый густобровый солдат, побагровев, молча сжимал корявыми пальцами край стола и всякий раз с тоской провожал взглядом кучки монет, которые кочевали от одного игрока к другому. Третий, еще совсем юноша, играл внешне спокойно, но нервно закушенная губа и учащенное дыхание выдавали его волнение. Юноше определенно не везло, как, впрочем, и толстому Педро и коренастому солдату: раз за разом выигрывал четвертый – его лица я не мог видеть, так как он сидел ко мне спиной. Выло видно, что человек этот тощ, жилист и очень высок – по крайней мере, на полголовы выше меня, хотя я всегда считал себя рослым. Глядя, как ловко его длинные пальцы подгребают деньги, а затем поспешно отправляют их в объемистый черный мешочек, я невольно ощутил сильную неприязнь к этому счастливцу. Быть может, оттого, что он как то по особенному противно похохатывал и слишком откровенно радовался чужим неудачам.

Но вот из игры выбыл Педро. Затем коренастый солдат, почесав голову, безнадежно махнул рукой и отказался от своей очереди бросать кости. И только юноша не хотел сдаваться, очевидно, надеясь на поворот судьбы. Расстегнув камзол, он вынул из за пояса небольшой кошелек и высыпал на стол десяток золотых монет.

– На все, – чуть дрогнувшим голосом тихо сказал он и протянул руку к стаканчику с костями.

Воцарилось молчание. Педро испуганно смотрел на юношу, коренастый неодобрительно покачал головой.

– Хе хе, – фальшиво засмеялся тощий солдат. – Узнаю кастильского дворянина… Ну ну, молодой смельчак, на все – так на все…

Он протянул юноше кости. Тот быстро встряхнул стаканчик, метнул. Четыре головы дружно склонились над столом.

– Семь! – разом крикнули толстый Педро и коренастый солдат.

После того как у долговязого выпало девять и цепкая рука молниеносно отправила золото в разбухший мешочек, юноша встал из за стола.

– Денег больше нет, – глухо произнес он. – Эти были чужие. Сегодня я их должен вернуть. Если ты, Гарсия, согласен играть на моего коня, будем продолжать.

– Опомнись, Хуан! На коня! – Толстяк с размаху хлопнул юношу по плечу. – А что скажет сеньор капитан, ты подумал?

Но Хуан легким движением плеча стряхнул его руку.

– Ты будешь играть, Гарсия де Сория?! – упрямо повторил он.

Гарсия, сутуля худую спину, торопливо завязывал свой мешочек.

Наконец он сунул его в карман, выпрямился во весь рост и положил ладонь на эфес огромной шпаги.

– Я вижу, ты ищешь дурачков, благородный сеньор Хуан де Аревало, – с холодной насмешкой ответил он. – Я не хочу лишать сеньора капитана такого лихого кавалериста, как ты. На деньги! – неожиданно громко выкрикнул он. – На золото – буду! Мне наплевать, твои они или чужие. Есть деньги – выкладывай, продолжим…

Я видел, с каким трудом сдержался Хуан. Он даже закрыл глаза – так ему было трудно в это мгновение. Но он взял себя в руки.

– Педро, – очень спокойно обратился он к толстяку. – Одолжи мне десять золотых песо. Я непременно отыграюсь, слышишь?..