Сержант легонько приосанился и медленно, растягивая слова, как бы давая Ольге время одуматься, заявил:

– Если по закону, то я должен всех вас доставить в околоток.

– Замечательно! – восхитилась Ольга. – Просто замечательно! – Она по шажочку, по шажочку, а доволокла-таки служивого до группки своих. – У вас же там есть лекарь? Можно будет зафиксировать побои! Кстати! А этот... – небрежный жест в сторону жирдяя, – у его охраны есть лицензия на ношение оружия?

Пашка с готовностью продемонстрировал трофейный тесак, опять воткнул его в землю и ухмыльнулся в лицо купчине.

– Зафинсти?.. – переспросил разводящий.

– Занести в протокол...

– Записать в опросный лист, – поправила Серафима, демонстративно потирая плечо. – Здесь это называется «занести в опросный лист».

– Вот! – опять обрадовалась Ольга. – И пусть этот человек оплатит нам лечение! У госпожи Серафимы работа тяжелая, а у нее боль! А я, – Оля потрогала затылок и поморщилась, – и расчесаться, наверное, не смогу. 

Евнух опять заверещал, причем оскорбления были уже такого свойства, что разводящему стало не по себе.

– Итак. – Орс Бомес едва ли не во фрунт встал, настолько тон мягкой, почти ласковой собеседницы стал холодным. – Мы идем в околоток?

– Зачем?

– Опросный лист составлять. – Оля лучезарно улыбнулась. «Гусиные лапки» вокруг глаз казались продолжением этой лучистости. – Магически заверенный. О причинении вреда здоровью и оскорблении чести и достоинства. – И уже мягче: – Вы же нам поможете, господин главный разводящий? Чтобы этот нехороший человек нам лечение у мага оплатил и моральный ущерб компенсировал. Сама я не справлюсь – недавно сюда попала. Поможете?

– Виру за оскорбления, – опять уточнила Серафима. – Меньше чем на десять золотых я не согласна. Каждой. Иначе в суд – и пусть менталисты разбираются. 

Взрыв негодования жирдяя не заставил себя ждать. Он орал так, что Оля некоторое время мыслей своих не слышала. Захотелось заткнуть уши и присесть на корточки, чтоб не потерять ориентацию в пространстве. Но расслабляться некогда – симпатии разводящего она добилась, нужно было закрепить успех. Акустическая атака – неплохое прикрытие, а потому пора прибегнуть к «аргументу», и Оля подозвала Митьку, который ревностно охранял ее кошелку.

Раим наслаждался. И она думает, что не маг? Да он сам бы не смог так мягко и ненавязчиво внушать настороженному стражнику. Этот болван, обвешанный амулетами от всех мыслимых и немыслимых воздействий, действительно чувствует себя защитником и готов помогать. Да не этому купчине жирному, который годами платил малую мзду стражникам, а ей, жалкой иномирянке. Ха! Жалкая? Да она опасна, как заклинание удушья! Кто бы из обученных так сумел служивого обработать? А Ольга – на голых инстинктах пользуется своей магией. И силы-то в ней с рыбью чешуйку, а каков результат! А главное, все по-доброму. Никакого насилия. Недаром ее нгурулы обожают. Лавэ изготовился явить себя и уладить конфликт, если непокорная помощница потянет-таки всех в околоток. Этого допустить было нельзя – дежурный маг-дознаватель сразу заподозрит эмпатическое влияние на стражника, и тогда… Не то чтобы Ольге грозило что-то серьезное, но привлекать внимание к Корпусу совершенно не нужно. 

Хотя, кажется, не понадобится. С веселым изумлением Раим наблюдал, как земляне обступили разводящего, заслонив его от толпы. 

– Понюхайте, – уговаривала Ольга «сержанта», – такого вы точно не пробовали! Редкость редкостная! Со стола самого господина попечителя Корпуса!

Как все-таки замечательно, что она прихватила на встречу с Серафимой спиртное – чуяла, что сгодится. Вообще-то, продать подороже надеялась. А получилось использовать как «аргумент». Неудачная настойка из местной пряности за эти дни дозрела и стала очень даже, если не сравнивать со старкой. А уж крепость... Пашка пошаманил еще немного, и продукт стал не просто крепчайшим – убойным. Если судить по тому, как полыхнули пять капель, налитых в ложку, градусов шестьдесят. Уникальная крепость по местным меркам – вряд ли здесь знают медицинский ректификат.