– Звучит так, словно Зевс оплодотворил очередное животное и решил не браться за воспитание и бросил на произвол судьбы.

Их диалог прервал поезд, он вопил и скалился, гудки потревожили птиц и они синхронно взлетели, построившись зигзагом или лесенкой, не пуская никого к себе, с застывшим взглядом от шума.

– Не передумал ехать изучать?

– Попробую новое, а не понравится, уеду назад.

– Ага, как хочешь, но если будешь домогаться, то я буду кричать что ты насильник, а после мы поженимся. А тебя как зовут-то?

– Лёша, не замысловато, да и не сам придумал, так что позже может сменю.

– А мне моё нравится, есть своя история, и никак не мешает творить личность.

Пара смутно знакомых людей села в свой вагон, на свои места, расположились, и Лёша заснул, пропуская сквозь пелену тьмы прекрасные виды необъятной страны.

– Вставай, мы приехали.

– А.. Что? Я так долго спал?

– Ты пропустил войну.

– ЧТО?

– Тут бомжи подрались, и их пришлось разнимать паре грузинов, которым кстати вломили бутылкой водки по голове и пырнули в живот. Четырёх пассажиров в итоге высадили, одних за дебош, других из-за черепно мозговой травмы и изобильного кровотечения. Подношение богу хаоса считаю успешным.

– Чёрт, выходит в войне снова все проиграли?

– Пострадали мирные в основном, задержка рейса для всех пассажиров, да и те грузины ехали вроде как на рождение ребёнка сестры. Как тебе граница между жизнью и смертью? Они приблизились неминуемому, рискуя не увидеть рождения сущности из небытия, дабы спасти остальных.

– Даже не знаю, страшно, но когда-нибудь это будет и со мной, пока кто-то будет видеть сны про мороженное и радужные объятия. Альтруизм возможен, даже в природе встречается, бывали случаи когда обезьянка спасала львёнка от стада зебр, которые могли его затоптать, это при том, что у той были свои дети, и замены мёртвым малышам обезьянам не было. Единство, никак иначе, даже животные созерцают.

– Хм. Нам пора выходить.

Перрон был почти пуст, поезд пронзительно завопил и пустил воду, словно плача и провожая станцию, в горе помчался дальше, словно никогда больше не встретит покой своей металлургической души. Фонари тускло светили и привлекали внимание моли и прочих насекомых, возможно единственных верных друзей светил.

– Пошли, нам туда. – Указывала Виктория на узкую тропинку через лес.

– По памяти доведёшь?

– Считай мне этот лес как пьяный отец, я его уже наизусть знаю, со всеми повадками и выходками.