Мне только не хватало снова провалиться в несчастливую любовь, которая столько лет мучила меня и являлась причиной мокрых подушек от слёз тысячу и одну ночь…

Я толкнула дверь и зашла в кабинет, прикрыв её за собой с другой стороны.

Карие суровые глаза сосредоточились на мне.

7. 6.

— Ну и? — спросил он. — Чего пришла? Я не люблю, когда сюда ходят, если я не звал. Тем более, тебе ясно указано было на дверь, Зайкина. Мне что — охрану вызвать, чтобы выкинули тебя отсюда на снег, а заодно обыскали при выходе? Не спёрла ли ты чего? Судя по твоему виду, ты нуждаешься.

Краска прилила к щекам.

— Ничего я не взяла из вашего клуба, Назар Андреевич, — ответила я, стараясь сохранить спокойствие. — И ложечки вы все потом найдёте, не переживайте. Я хотела поговорить. И не уйду отсюда, пока вы не выслушаете меня.

— Ну, заходи, — лениво отозвался он.

Назар сидел в чёрном кожаном кресле управляющего клубом, а по совместительству и его владельцем. Я же осталась стоять напротив него на светлом паласе.

— Ну и? — повторил он снова.

— Я хотела попросить вас не увольнять Костю, — подняла я на него глаза. — Это бармен, которого вы… Уволили, когда он заступился за меня.

— Уволил — значит, на то была причина, — смотрел он холодно на меня, не мигая.

— Но вы же понимаете, что парень тут совершенно не причём! — призвала я его к разуму. Если это, конечно, вообще возможно — Назар, очевидно, в своём танке. — Дело не в нём ведь… Я уйду — хорошо. Я и сама не горю желанием тут оставаться с тобой. То есть, с вами… Но зачем увольнять человека, который ни в чём не виноват, и…

— Хахаль твой, что ли? — оборвал он меня и, наклонив голову набок, наблюдал за мной.

— Ч-что? — не поняла я сразу. — Почему сразу ха… Хахаль?

— Потому что защищаешь его так рьяно, — пояснил он. — Мальчика маленького обидели, да? Малыша такого. Тётя Олеся пришла, как всегда, защищать кого-то, да?

— Нет, — проглотила я этот обидный бред. — Никакой он мне не хахаль. Мы знакомы только две недели, что я тут работала. Впервые его вижу.

— За две недели перетрахаться можно вдоль и поперёк, долго ли… — хмыкнул он и я нахмурилась.

Ну вот зачем он это всё несёт?
Неужели он стал вот таким гадом и пошляком?
Зачем Назар пытается задеть меня спустя столько лет, почему ему не всё равно на меня и этого бармена, мне было совершенно неясно. Но раз уж я пришла сюда, то стоит попробовать довести дело до конца.
В каждом его слове и жесте словно сквозила старая обида и боль.

Неужели он до сих пор переживает о нашем расставании?

Так это был его выбор.

Я думала, он давно уж обо мне забыл, женился и счастлив…

Но что-то не похож он на счастливого семейного мужчину — злой какой-то, недолюбленный…

Неужто за всё это время так и не сыскал ту, что согреет его сердце и сохранит гораздо лучше, чем я? Это у меня не вышло…

А у другой шансы все были. Неужели суровый Назар обозлился на всех женщин разом и не дал шанса вообще никому?

Как я.

Я ведь с тех пор одна.

Ни один мужик ко мне больше не подойдёт.

Никогда.

Никому не верю, никого знать не хочу.
И уж тем более не хочу больше никогда слышать лживые слова о любви.

Хрень это всё, любовь ваша.

Сказочки для дураков.
Сочинили и радуются.

А это всего лишь химия в голове, на короткий период.

Потом наступает отрезвление, прямо настоящее похмелье, и ты понимаешь, что всё это была иллюзия…
На самом деле никому ты не нужен, кроме самого себя. И ребёнка, которого ты тоже родила для самой себя. Да, вот так бывает — у моего ребёнка только одна мама, потому что папа тут никаким боком мимо не бежал, не летел и даже не полз! Нет его, и всё!