Не найдя концов, я просто постаралась про это забыть и жить дальше, как бы тяжело мне не было. К тому же выяснилось, что я беременна…

Я пережила этот ужас уже с дочкой в животе…

Удивительно, что вообще не потеряла её…

Кто-то сказал бы, что потеря ребёнка в моём положении было бы лучшим исходом как бы жестоко ни звучало, но я рада, что моя Анюта осталась со мной, и весь этот кошмар нам удалось пережить.

Теперь рядом со мной хоть одна родная душа, моя кровь, моя плоть… И моя любовь — настоящая, искренняя и навсегда.

Когда я полагала, что люблю Назара, я ещё не знала, что моя настоящая любовь пока не родилась! Когда появилась Аня тут-то я и познала всю силу любви — взаимной, как нельзя…

Мы выдюжили с Аней. Да, было тяжело, и сейчас тяжело, учитывая её заболевание, но мы справимся. Мне очень хотелось в это верить, потому что выбора у нас все равно не было — надо было просто брать и выживать.

А о прошлом не помнить.

Просто выкинуть всё это как больше ненужный хлам.

И у меня вполне это выходило, пока я не встретила тень прошлого, и она не разбередила старые раны…

Губы горели от его грубых поцелуев.

Его карие жестокие глаза смотрели на меня, заставляя покрываться крупными мурашками, что бегали по спине…

Ну зачем я опять его встретила? Мне было так прекрасно без него!

— Я не хочу слушать о прошлом, сказал же, — твёрдо произнёс он.

— Так не говори сам о том, — ответила я. — Я тоже не горю желанием вспоминать о том, как ты меня кинул в такой трудный период. Оставь меня в покое, умоляю! Зачем ты хочешь травить мою жизнь? Зачем хочешь оставить без работы? Меня, маму маленькой девочки! Как у тебя рука поднимается? Я была уверена, что ты куда человечнее, Назар!
— Ты ошиблась, девочка, — холодно сказал он. — И ты сама в этом и виновата, ясно?

— Назар… — вздохнула и поправила упавшую на лоб прядь волос. Я жутко нервничала. И этот поцелуй, и разговоры о прошлом, и шантаж из-за работы с непонятной мне целью, меня взбудоражили по полной. Я звенела словно натянутая струна, казалось, ещё немного и струна лопнет… — Давай сделаем вид, что не видели друг друга? И будем жить дальше так, словно не встречались никогда?

— Нет, девочка, — снова приблизился он ко мне и возвысился с высоты своего роста. Он смотрел мне в лицо. — Я тебя уже увидел.

25. 24.

— Как увидел — так и развидишь! — заявила я и всё-таки смогла вырваться из его рук.

Губы горели, дыхание прерывалось, сердце ухало в груди.

Да что со мной такое? Неужели это безобразие мне понравилось?

Ужас какой, не дай бог…

Только не надо говорить, что я теперь снова о нём думать начну.

Нет-нет-нет!

Я больше не хочу танцевать эту сальсу на граблях в третий раз!

Я не буду в него влюбляться снова, тем более, когда он такой…мудак!

— Не прикасайся ко мне больше никогда, — сказала я ему, поправляя на себе одежду. — Мыть полы буду, говоришь? Лучше мыть полы, чем с тобой тут…

— Да? — изогнул он бровь. — Ну иди, мой. Как спинку гнуть устанешь — приходи. На тебе трудовую…

Я уже протянула руку за своим документом, как он вдруг ловко отдёрнул руку и закинул мою трудовую в сейф и закрыл его.

— Хотя… Я думаю, что мы её потеряли.

— Ты что делаешь, Назар? — захлопала я растерянно глазами. — С ума совсем сошёл? Я впервые такое вижу.

Ведь есть же трудовая инспекция! И я обязательно туда напишу по этому поводу. Его накажут, нельзя так пользоваться служебным положением!

Вот только пока с ним будут разбираться, я вообще без денег останусь!

У меня же завтра оформление в бар!

Ну и козёл этот Назар.

Без трудовой мне и в самом деле будет трудно устроиться…

Ладно, поговорю с Николаем, может быть, он позволит мне пока работать без договора, а я в это время буду решать дела с козлом по имени Назар.