Херня рогатая, кстати, надо будет ей дать какое-нибудь имя, ринулась вперёд, я попытался остановить и случайно дёрнул за хвост, за что получил порцию яростного шипения в лицо. Но лучше уж так, чем с локтя в челюсть.

Я приложил палец к губам, говоря о том, чтобы она вела себя потише. Не особо рассчитывал на понимание, но вроде подействовало.

Осторожно выглянув наружу, минут десять внимательно всматривался в окружение и на выступ утёса в частности. Меня волновал вопрос, не припёрся ли сюда мясник, либо тот урод с бронзовой кожей. Однако мои наблюдения ничего не дали. Внутреннее чувство «мне повезёт» и желание пожевать мясных деликатесов заставило выбраться из укрытия.

Снаружи всё было тихо, и никого постороннего я не заметил.

– Ху-ху? – прозвучал любопытный голосок из норы.

– Всё тихо. – махнул рукой.

Даже глазом моргнуть не успел, как бесилка пулей выскочила из норы и устремилась к самому верху костяной кучи. Я поспешил следом. Так уж тут заведено: кто долго спит, тот ест во сне. Кто первый встал, того и тапки. В большой семье еб… кхм, лицом не щёлкай и в маленькой тоже не щёлкай. Ну, вы поняли.

В этот раз мяса на костях оказалось не так много, в основном его приходилось выковыривать из щелей и между позвонков. В аду не так много развлечений, по крайней мере доступных мне, а потому каждая такая трапеза вызывала у меня просто сумасшедший прилив эндорфина.

– У-у… У-у-у… У-у…

От наслаждения вкусными кусочками меня отвлёк скулёж бесилки. Демонёнок метался от одной кости к другой, безуспешно пытаясь добыть свою порцию мяса. Пыталась просунуть в труднодоступные места язык, иногда рефлекторно переходила на руки и пробовала использовать культи.

– У-у-у… У-у…

– Эй, – окликнул её, забыв о своей инвалидности. – Ах да… Точно.

Отколупал лоскуток мяса, осмотрел и, признаюсь, мне пришлось побороть свое желание схомячить всё в одиночку, протянул бесилке. Бесёнок, тем временем, продолжал носиться, перепрыгивая от одного хребта к другому, не обращая на меня внимания.

Пощёлкал несколько раз пальцами – ноль реакции, не слышит. Пришлось хлопнуть в ладоши, и это сработало. Девочка замерла и уставилась на меня, потом на мою протянутую руку с куском мяса.

– Бери уже! – потряс куском, ожидая, что она сейчас на него накинется.

Но нет, бесилка продолжала смотреть на меня непонимающим взглядом. Я уже начал закипать и подумывал, что стоит самому всё это съесть, но внезапно меня осенило. Вернее, возникла догадка, почему она так странно себя вела с того момента, как очнулась в норе.

Дело в том, что я по ошибке пытался натянуть свои понятия о морали на существ из ада. Понимаете, да? То есть я взял демонов и какого-то чёрта решил, что они знают, что такое «хорошо» и «правильно», но не поступают так, потому что они демоны. Но всё оказалось ещё проще! Они не знают, что такое «хорошо» и «правильно». Возможно, среднестатистический демон даже понятия не имеет о том, что такое милосердие, совесть, щедрость или доброта. И если так, если я прав, тогда всё, что делал раньше для бесилки, выглядело не то чтобы странно, а скорее как немыслимая аномалия. Нонсенс в ожившем виде. То есть это как зайти в магазин, спросить, сколько стоит хлеб, и, получив ответ, насрать в штаны и сыграть на банджо. Потому что хер знает почему.

«Ладно, окей, попытаюсь донести свои мысли до этой аборигенки».

Я отковырял ещё несколько кусочков и подошёл к бесилке. Она только недовольно фыркнула, и прозвучало это как «давай, жри своё мясо, счастливый урод». Естественно, делать этого я не собирался. Присел рядом и положил три лоскутка к ней на коленки, чем вызвал моментальную реакцию. Демонёнок изменился в лице, бровки искривились, рот снова открылся. Казалось бы, любому человеку было бы ясно, что я делюсь добытой провизией, но для демона это выглядело слишком странно и противоестественно.