Мама фыркнула.

– Ох уж эти страховщики. Как брать деньги – так это они с радостью, а как отдавать обратно – сразу в штыки.

– Верно твоя мать говорит.

– Да. Верно. – Нужно было заканчивать тянуть время и рассказать им. Но только Джозефина открыла рот, как в кармане джинсовых шорт завибрировал телефон. – Э… секунду. Сообщение пришло.

– От кого? – спросила Эвелин. – Страховщики пишут?

– Они никому не пишут, мама.

Внутренне она вздрогнула, когда заметила высветившееся имя: Уэллс.

Ей написал Уэллс.

Странности не заканчивались.

После того как Уэллса постригли, они обменялись номерами – не из большого желания, а по необходимости. В конце концов, он был ее нанимателем. Правда, с тех пор он написал всего раз: прислал информацию о рейсе и скупой комментарий:

Во вторник вечером чтоб была в Сан-Антонио.

Всю неделю она перечитывала и обдумывала это единственное сообщение. Значит, ему удалось вернуться? Потому что она знала, как это будет непросто. Ассоциация профессиональных гольфистов очень серьезно относилась к традициям и спортивному духу. Уэллс же ушел с поля посреди игры, никого не предупредив, а потом исчез с радаров, наделав немало шуму. Спортивным духом здесь даже не пахло.

Джозефина открыла новое сообщение от Уэллса, надеясь получить чуть больше информации о том, чего стоит ждать в Сан-Антонио, во сколько завтра игра и что он в целом думает о соревновании.

Разумеется, ничего этого не было.

Уэллс: Возьми платье.

– Платье? – пробормотала она.

Зачем? Уж точно не идти в нем на поле. Вся одежда, которую она взяла, была рассчитана на четыре дня под жарким техасским солнцем. Придется заскочить домой по дороге в аэропорт, чтобы прихватить что-нибудь поприличнее.

Джозефина: Зачем?

Он, конечно же, не ответил. Уэллс Уитакер не любил лишних вопросов.

Джозефина вздохнула.

– Я буду часто отлучаться, пока мы ждем денег. Путешествовать.

– Путешествовать? – Мама побледнела. – Куда ты собралась?

Джим похлопал жену по руке. Знал, что Эвелин будет тяжело это принять. Внезапные перемены в распорядке дня диабетика означали кучу мороки. В основном из-за строгой диеты, а еще смена часовых поясов требовала корректировать привычный график приема инсулина, из-за чего будет бешено скакать сахар. Диабет – тот еще засранец, не любящий перемен, и путешествовать с ним непросто. Поэтому в детстве Джозефина практически не бывала за пределами Флориды.

– На этой неделе поеду в Техас, в Сан-Антонио.

– А, ясно, – просиял Джим. – Едешь посмотреть турнир. Ну и правильно, доченька.

– Ну… – протянула Джозефина, – можно и так сказать. Я еду в качестве кедди Уэллса Уитакера.

Эвелин с Джимом переглянулись… и расхохотались.

– Я на секунду даже поверила, крошка Ру, – сказала Эвелин, стирая выступившие от смеха слезы.

Джозефина ожидала чего-то такого.

– Я серьезно. – Она помахала перед ними телефоном. – Смотрите, он мне только что написал.

– Ну конечно, – сказал папа, наигранно подмигнув. – Спроси, как ему удалось сделать берди на пятой лунке в Пеббл-Бич в двадцать первом. Он что, специально вышел на раф?

– Уэллс не любит лишних вопросов.

Эвелин с Джимом, хохоча, откинулись на спинку дивана.

– Так и знала, что вы не поверите, – сказала Джозефина под смех.

– Посмотри, она даже чемодан принесла! – Эвелин икнула, а затем слегка посерьезнела. – Ну что ты, Ру. Мы верим, что ты могла бы стать его кедди, просто как?

Может, стоило рассказать им о неожиданном появлении Уэллса в «Золотой лунке»? Но они бы все равно не поверили. Честно говоря, она и сама не понимала, что он забыл в тот день в «Роллинг Гринс».

– Просто не пропустите начало турнира в четверг, ладно? – Она указала в сторону тумбы, которая в основном служила подставкой для растений, но где-то среди всей этой зелени точно скрывался телевизор. – Вы все сами увидите. Только это будет прямой эфир, так что на звонок ответить не смогу, ладно?