С домиками я постарался… Три дачных особнячка окроплены моим обильным потом.
Деревья сажал только в Стране Обетованной, поучаствовав за недорого в общенациональной программе озеленения Святой Земли.
Вместо сына Господь одарил меня другой радостью: двумя дочками, умницами-красавицами. Радость эта уберегла от многих жизненных разочарований.
Так что, вышеупомянутую программу-минимум я успешно выполнил и даже прирастил к материальным ее плодам и духовные: семнадцать, на данный момент, сборников мемуарных воспоминаний, за что неоднократно номинировался и награждался дипломами литературных премий.
* * *
Особенно радует, что Рассказки мои бодрят и радуют верных Друзей, для чего я, в значительной мере, и стараюсь. Очень надеюсь, что и дщери мои, да и отпрыски подруг и приятелей, со временем оценят плоды титанического труда по извлечению из дальних отсеков памяти и последующему документированию занимательных эпизодов из времен нашего Советского и не только прошлого.
Может показаться, что в моих опусах красной нитью проходит мудрость пресловутого Дяди Яши: «Есть и другие занятия, кроме водки и девок, но они неинтересные!», но, надеюсь, читатели понимают, что в той, далекой социалистической реальности основная часть забавных и веселых происшествий, коим отдаётся предпочтение, случались именно в компании прекрасных дам и некотором подпитии.
Но я верю, что современная молодежь сможет в Рассказках «отделить зерна от плевел», а также уразуметь и впитать непреходящие человеческие ценности: настоящую бескорыстную дружбу и искреннюю любовь и нежность, как у героев «Испытания» – наиболее значимой вещи этого сборника.
* * *
Завершить хочу потрясшим и очень обрадовавшим откликом на мои вирши представителя следующего поколения:
«А Жизнь, сама Жизнь разве она не заставляла срываться с насиженного места и отправляться в то неведомое, таинственное и увлекательное, что и вылилось в конце в концов в твои строки? Разве сама Жизнь не заставляла тебя увидеть, почувствовать то, что не смогли увидеть и почувствовать остальные, и что теперь нашло отражение в Рассказках? Разве не сама Жизнь оставила себя в твоей памяти, чтобы теперь быть поведанной нам, читателям, о том, какой она была в то время?
Тут уж как говорится не до детей и семей. Каждому своё: кому борщ на кухне, а кому и плацкартный вагон!1».
Цикл: Странствия
Эта странная заграница!
Основная масса советских граждан смотрела на мир глазами Юрия Сенкевича2 через призму голубого экрана, а с «загнивающим Западом» знакомилась через новостные передачи и исключительно в правильном идеологическом освещении. Капиталистическая действительность скрывалась за «железным занавесом».
Даже в наступившей новой реальности, уже постранствовав вволю по зарубежью, столкновение привычных с детства норм и установок с некоторыми достижениями Запада и, особенно, Востока до сих пор вызывают определенную оторопь и растерянность.
* * *
В начале яростно-противоречивых 90-х мне пришлось надолго уехать в только что воссоединившийся Берлин. После случившихся разрухи и развала на Родине «за бугром» меня удивило очень многое. От бесплатных яблок и персиков, аккуратно выложенных на полке выставленного у магазина стенда и бесплатных же кафе с душевыми комнатами для алко- и наркозависимых до дармовых превосходных обедов в монастырских трапезных. Но, особенно, восхитила раздача материальной помощи в благотворительных организациях разных конфессий.
Только в «Caritas3» нам с Йонасом, моим напарником по европейским странствиям, трижды выдавали от 70 до 90 марок на брата, лишь записывая с наших слов установочные данные получателей. Дабы не смущать благодетельных иноверцев труднопроизносимой русской фамилией, я изобретал легкие псевдонимы – от урезанного квази-азиатского «КоРоКо» до представительного «Герр Городко́фф!», что, впрочем, совершенно не мешало наслаждаться щедрыми гуманитарными дарами демократического общества.