– Скажу по-другому: попробуешь спеть, я разорву тебе глотку.

– Да плевать! Если я решил петь, значит, я буду петь. И ни вы, ни ваши угрозы, меня не остановят.

– Давай хотя бы не сейчас. Нужно дождаться, когда появится босс, а до тех пор не привлекай к себе лишнего внимания.

Громила недовольно хмыкнул и, скрестив руки на широкой груди, уселся на каменный гроб. Бой начался через несколько часов, когда посреди чердака из зеленого свечения возник призрак, а вместе с ним стол и большой черный котел. Призраком оказался мужчина, лицо и рука которого подверглись сильной мутации и покрылись твердыми, как у краба, наростами и раковинами.

«Старший алхимик Фауст 49ур. ОЗ – 390 т.»

Призраки были пленниками времени, поэтому обыденно повторяли все действия за сутки до смерти. Конкретно в данном случае в поисках скрытого рецепта алхимик рылся в толстых книгах и время от времени добавлял в котел ингредиенты. Одним из таких ингредиентов стал его собственный палец.

Наблюдая за призраком с потолка, шут разинул наполненную острыми клыками пасть, с которой на пол пролилась вязкая слюна, а следом за ней вывалилась тряпичная кукла. Игрушка полностью повторяла его образ и двигалась словно живая. Призрак алхимика обернулся на шум и со словами: «Этот секрет будет моим!» бросил в куклу колбу с взрывной смесью. Алая вспышка сократила прочность куклы на 40% и будто бы ошеломила алхимика. Призрак застыл на месте и умолк, а игрушка, напротив, стала проявлять большую активность – бегать по полу и пытаться влезть на стол с книгами.

– Тот, кто ударит куклу, получит над ней контроль, но потеряет свое тело, – поделился догадкой Эльдман, он заметил под индикатором куклы и призрака значок с джокером.

– Получается, призрак вне игры, – сказала Сильвина.

Худая тварь в маскарадной маске спрыгнула с потолка, отчего весь дом тряхнуло, и принялась наносить призраку удары. В момент атаки его когти оставляли в воздухе алые полосы, что говорило об использовании боевых навыков.

«Если ударить куклу, – размышлял, подбегая к спине шута Эльдман, – то призрак освободится и набросится на того, кто нанес ему урон, а один из нас окажется заперт в кукле. Эту роль можно отдать Бейглу безмозговому, но есть вероятность, что в кукле как его хозяин может оказаться Брутус. А без его навыков некромантии нам не выжить».

– Сильвина ударь куклу, и попытайся подставиться под удар шута! – отдал приказ Эльдман и дважды применил способность «Нечестивый удар».

Оба меча вампира засияли зеленым свечением и ударили шута в спину.

– 56 т ОЗ.

– 56 т ОЗ.

Ответ не заставил себя ждать. Шут тут же переключился на вампира и обрушил на него шквал быстрых атак. Ни разу ни моргнув, Эльдман разглядел их все. От первых двух он уклонился, а следующие парировал. Однако вслед за серией последовала способность. Шут резко ускорился и когтистой лапой вошел Эльдману в грудь.

– 83 т ОЗ!

Атака шута оказалась критической и едва не убила вампира, но тот, мысленно отсчитывая урон, не терял самообладания и продолжал сражаться. А в следующий раз, когда шут замахнулся для удара, Эльдман обратился стаей летучих мышей. Стальные когти шута блеснули в темноте, от чего часть крылатых бестий тут же погибла.

«Вроде пустой, а действует, как разумная тварь, – в образе летучих мышей кусал его Эльдман. – Мои мыши возродятся, но из-за того, что часть из них погибла, я не смогу полностью восполнить здоровье».

В этот момент цепь Сильвины хлестнула тряпичную куклу. Мгновение – и ее сознание оказалось внутри беззащитной игрушки, а настоящее тело замерло. Зато призрак алхимика пришел в движение и несколько раз ударил шута своей деформированной, покрытой шипами лапой.