Эшли недовольно нахмурилась.

– Не поощряй ее, – резко сказала она. – И потом, ты же знаешь – я не переношу твоих двусмысленных шуточек.

– Не сердись, Конфетка, я ведь просто шучу, – ответил Тей, гадая, каковы его шансы получить свое сегодня вечером.

– Ты шутишь, а она – нет, – прошипела Эшли. – Мама верит всему, что находит в Сети.

– Думайте как хотите, – величественно промолвила Элис, – но я знаю, что говорю. Я сама читала, как нужно себя вести.

– А где именно, позволь спросить? – поинтересовалась Эшли.

– Я ввела в поисковую строку «правила этикета для яхтсменов», – ответила мать. – И «Гугл» выдал мне несколько очень полезных ссылок. Кстати, вам известно, что по окончании путешествия непременно нужно дать обслуживающему персоналу на чай?

– Спасибо, что предупредили, – весело сказал Тей. – Придется разбить мою глиняную копилку.

– Это не шуточки, – возмутилась Элис и погрозила супругам пальцем. – Прислуга любит болтать. Вам же не хочется, чтобы вас считали скрягами?

Тей самодовольно ухмыльнулся.

– Еще не было такого человека, который назвал бы меня жмотом.

Эшли почувствовала, что с нее достаточно.

– Я иду спать, – объявила она, вставая.

– Но ведь еще нет и девяти, Конфетка, – возразил Тей.

– Я устала.

Устала? А как насчет перепихнуться по-быстрому?

Не знаю. Может быть. А может быть, и нет.

– Тогда я с тобой, – сказал Тей и тоже поднялся.

– Эй, а как же я? – обиженно пробормотала Элис. – Мне-то что делать?

– Не знаю, – пожала плечами Эшли. – Залезь в «Гугл», может, сумеешь выкопать еще какую-нибудь бесполезную информацию.

– Я только хотела помочь, – возразила ее мать. – Но если вы и без меня все знаете…

– Ты права – я знаю все, что мне нужно, – отрезала Эшли и быстро вышла из столовой.

Элис повернулась к зятю.

– Ну вот, обиделась… Разве я что-то сказала не так? – растерянно спросила она.

Тею стало ее жалко. Когда Эшли была не в настроении, доставалось обычно и правым, и виноватым, и вообще всем, кто попадался под руку.

– Я думаю, у нее просто болит голова, – дипломатично сказал он. – С ней это бывает.

– Не понимаю, почему Эшли думает, что она может вымещать свое плохое самочувствие на мне? – проворчала ее мать. Почувствовав поддержку, она несколько приободрилась. – Я воспитывала ее практически одна, я жертвовала для нее всем, и что я получила взамен? Ее отец оставил нас, когда Эшли было шесть, но я не сдалась, не опустила руки! Я продолжала работать и делала для нее все!.. – У нее задрожали губы. – Моя маленькая девочка никогда ни в чем не нуждалась. Уроки пения, танцевальный кружок, музыкальная школа – у нее было все. Я сама возила ее на прослушивания. Если бы Эшли не вышла за тебя, она могла бы стать звездой. Настоящей, большой звездой!

– Не сомневаюсь, – кивнул Тей, прикидывая, как бы повежливее прервать поток тещиного красноречия и пробраться в спальню, пока Эшли еще не заснула. – Но знаете что? Эшли – звезда для меня, а это главное, верно?

И с этими словами он поспешил за женой.

«Буду в Париже рано, – писала Хван в смс-сообщении. – Будь добр, зарезервируй для меня номер в отеле».

«Никаких отелей! – ответил Флинн. – Будешь жить у меня. Напиши точнее, во сколько прилетишь».

Получив еще одну эсэмэску с указанием примерного времени прилета, Флинн отправился в аэропорт, чтобы встретить Хван и отвезти к себе.

Он приехал слишком рано. Какое-то время Флинн убил, просматривая журналы в киосках, потом купил номер «Ньюсуик» и, устроившись в общем зале, стал ждать.

Рейс из Сайгона опоздал почти на час. Когда Хван, двигавшаяся решительным, целеустремленным шагом, появилась из ворот таможни, Флинн заметил ее сразу. Не заметить ее было трудно – куда бы Хван ни направилась, она повсюду привлекала к себе внимание. Несмотря на небольшой рост и хрупкое телосложение, она была настоящей красавицей. Блестящие черные волосы, большие миндалевидные глаза, полные губы и упругая попка так и притягивали к себе мужские взгляды.