– Хм, – очень скептически.

Из разговоров похитителей стало ясно, что до места назначения добираться еще дней пять—семь. Так надолго задерживаться девушки не планировали – либо побег, либо смерть. Они обе приняли это решение и отступаться не собирались.

По какой-то причине сегодня на привал встали раньше обычного. Бежать засветло по открытому пространству бессмысленно, можно просто подойти к одному из похитителей и попросить, чтобы он сломал им по паре ребер. Через пол степи для этого бегать не нужно. Пока наемники возились с кострами, ужином и прочими делами по обустройству лагеря, девушки отдыхали, набираясь сил для решающего рывка. Они старались не разговаривать между собой, чтобы не привлекать внимания. Да и в целом изображали из себя гораздо более слабых и измученных, чем было на самом деле. Это сыграло им на руку еще и потому что наемники, решив, что сейчас пленницы слишком слабы для второй попытки побега, развязали им руки.

Коратиэль погрузилась в раздумья. Она снова и снова вызывала в памяти то, что увидела сегодня. Вновь и вновь пыталась ухватить за хвост какую-то мысль, которая показалась ей очень важной, но при этом ускользала раз за разом.

Что же это? Принятие. Да. Принять. Надо принять. Силу… Нет, это не все. Что же… Точно! Единое целое, они – одно. Принять себя. Все время до похищения, Коратиэль посвятила тщательному отрицанию – я не я и Сила не моя. Жаловалась, страдала, отрицала. Благодаря сегодняшнему видению, она осознала, наконец, что выбора у нее нет и не было – это уже внутри. А вот здесь выбор – отрицать и погибнуть или принять и получить шанс.

– Принимаю, – прошептала она во тьму.

Еще миг тишины, мир снова застыл на мгновение, где-то далеко в траве стрекочет кузнечик. Стремительное появление, мягкое касание – поцелуй в лоб, и мир снова наполняется красками и звуками, продолжает жить. Но внутри теперь что-то изменилось, наполнилось что ли. Ладно, разобраться можно и потом, а сейчас пора бежать. Пора.

Пока Коратиэль разбиралась в себе, сумерки все сгущались и ровно в тот момент, как она произнесла заветное слово, солнце окончательно скрылось за горизонтом, погрузив мир во тьму.

– Нора…

– Как. Ты. Меня. Назвала?!

Повышать голос было нельзя, и Эйноррен это понимала, но прекрасно компенсировала свое возмущение мимикой. Отсветы костра усиливали впечатление.

– Тшшш, – выразительно выпучила глаза Кора, – я обожаю твое имя, но оно длинновато для таких вот ситуаций.

Свежепоименованная Нора сердито раздула ноздри, но промолчала.

– Стемнело, – продолжила Коратиэль, – давай выбираться. Что-то уж больно веселые звуки они там начинают издавать, как бы не решили, что мы скучаем.

Эйноррен кивнула, а потом так резко замерла на месте, что Кора испугалась.

– Слууушай! – страстно зашептала ведьма, – я могу кое—что сделать, чтобы у нас была фора.

– И что же?

– Все потом, – отмахнулась рыжая, – иди, постой в сторонке. В той сторонке, куда мы побежим.

– Хорошо. Не задерживайся.

Коратиэль стояла там, где ее попросила подруга, пока та что-то сооружала и колдовала в телеге. Несколько минут, каждая последующая все накаляла атмосферу. Крики от костра все громче, голоса пьянее, беспокойство узлом скручивается в груди и не дает вздохнуть.

– Все, – облегченное сбоку. Кора подпрыгнула, хорошо, что смогла не закричать от неожиданности.

– Я ждала тебя с другой стороны!

– А дождалась с этой, – хихикнула ведьма, – пошли скорее. Они, судя по активности возлияния, могут скоро возжелать общества дам. А из вариантов только мы.

Вместо ответа Коратиэль схватила подругу за руку, и обе они побежали в сторону леса в паре километров от стоянки так, как не бегала в этой жизни ни одна из них.