– Добро пожаловать, гости дорогие. Будьте с нами прямодушными да честными, и вам здесь все по нраву придется.

Морозов в полном недоумении повернулся к компаньону.

– Ты что-нибудь понимаешь?

Тот пожал плечами.

– Бред какой-то, – и спросил у чернокафтанника. – А вы кто, собственно, такие?

– Придет время, уразумеете. Все мы гости в этом краю. Вечные гости. Пути отсюда нет, и не будет никогда…

Чернокафтанник обратился к ближайшим к нему бородачам.

– Проводите гостей на площадь.

– Э, на какую еще площадь?!

Сзади и с боков, отрезав пути к отступлению, подтянулись люди уже не с мирными рабочими инструментами, а с топорами и пиками. Топоры попадались по большей части необычные, на длинных древках и с искривленными, напоминавшими полумесяц лезвиями.

– Вов, может, успеем в лес ломануться? – прошептал Морозов

– Вряд ли. Посмотрим еще, что да как. Свалить мы и потом успеем.

– Уверен? Вовка, это психи какие-то. Или сектанты. Или розыгрыш идиотский.

– Розыгрыш? А озеро и все вокруг почему вдруг поменялось?

– Ты меня спрашиваешь?

Еще один колоритный тип в долгополом бордовом кафтане, непринужденно поигрывавший топориком, повторил:

– Пожалуйте, гости дорогие.

– Вов, взгляни, – слегка подтолкнул друга Морозов.

Листовский тоже заметил джинсовую куртку, выделявшуюся на общем фоне. Владелец куртки, молодой мужчина лет тридцати, не отрываясь, смотрел на компаньонов, однако держался в стороне.

– Непонятности какие… Ладно, пойдемте на вашу площадь.

Под ногами захрустел песок, перемешанный с хрусталиками соли. Всей толпой обогнули берег озера (его очертания немного изменились, вода отступила на несколько метров). Сосны тоже отступили, высвободив пространство, которое оккупировали валуны, песчаная почва и редкий низкорослый кустарник. За поворотом действительно находилась площадь, местами замощенная булыжником и шершавыми каменными плитами. Вдалеке виднелись прямоугольные полупрозрачные глыбы, напоминавшие какие-нибудь скульптуры на вернисаже современного искусства. Гостей поставили в самый центр, вокруг них немедленно сомкнулось кольцо из любопытствующих, равнодушных и, как могло показаться, злорадных лиц. Человек в коричневом плаще вытащил из рукава лист толстой желтоватой бумаги, развернул его и торжественно произнес:

– Грамоту разумеете? Читайте вслух.

Листовский спросил:

– А если не прочитаем?

– Прочитаете, – сказал чернокафтанник, по всей вероятности, самый главный здесь. Сказал, вроде бы, без злости и напора, но веско. – Принесете клятву прилюдно.

– Я клянусь навеки тут остаться… Это что, стихи?

– Что за хрень с ятями? – изумился Морозов, заглянув в развернутый лист через плечо компаньона. – С какой стати мы должны читать всякую чушь?! Да и еще и клятвы давать…

Над площадью нависла напряженная пауза. Физиономии чернокафтанника и людей из его ближайшего окружения переменились, причем не в лучшую сторону. Тут до компаньонов долетел едва слышный шепот из-за спины:

– Прочитайте, это просто формальность. Они все равно не отстанут.

Листовский бросил взгляд в сторону и понял: совет исходил от того самого незнакомца в джинсовой куртке. Он сейчас стоял совсем рядом и выразительно смотрел Листовскому прямо в глаза. Тот пожал плечами.

– Так уж и быть. Зачтем громко и выразительно.

И они воспроизвели это не слишком длинное сочинение. Вернее, читал Листовский, а Морозов пару раз пошевелил губами. Однако претензий к качеству исполнения предъявлено не было.

Я клянусь навеки здесь остаться,

Навсегда, на вечны времена.

Вдоль пределов огненного братства

Зарастет таежная тропа.

Прочий мир – бесплодная пустыня,