– Мы ведь еще мелкие были.
– Кто же знал, что сигнализация сработает, и загребут нас в отделение. Ты там разревелся почти сразу, и тебя все тетеньки милицейские утешать бросились. Еще бы, сидит такой ангелочек, ресничками мокрыми хлопает…
– Ну, я специально тогда разревелся, а то слишком уж на нас наезжать стали.
– Вот оно что. Ты, оказывается, уже тогда был манипулятором, Морозов.
– Зато нормально все обошлось…
– Ага, чаем с конфетами напоили и по домам развезли. Еще и родителям сказали, чтобы сильно не ругали.
– Самое главное, на учет не поставили.
– Это да. Просто люди всю жизнь на твою милашную внешку западают. До них же не сразу доходит, какой у тебя жуткий характер. А помнишь, мы с диггерами познакомились и под землей заблудились? Бродили несколько часов в темноте.
– Еще бы… Слушай, Листовский, какая бы у меня без тебя была спокойная и размеренная жизнь!
– Скучная и пресная.
– Пожалуй…
– А помнишь выпускной?
– Нет!!! Даже не напоминай насчет выпускного…
Морозов замолчал и устремил взгляд на поплавок. Зависла долгая пауза.
– Что-то не клюет… Наверно, мы вчера всю рыбу отсюда выловили и сварили. Давай лучше искупнемся, – предложил Листовский.
– Можно…
Морозов уже начал стаскивать тонкий джемпер и вдруг застыл, уставившись на озеро.
– Лис, взгляни… Там что-то темное вдалеке…
Нечто, напоминающее густой темный туман на поверхности озера стремительно приближалось.
– Волна, что ли? – недоумевающее пробормотал Листовский.
Он приподнялся, пытаясь разглядеть эту непонятную волну. В следующее мгновение она почти вплотную подкатилась к берегу, и началось нечто странное и даже пугающее. Небо с водой словно перемешались, слились в густую бледно-серую массу, которая давила на глаза, закладывала уши, растекалась на песке. Мелкие вспышки с шипением метались вокруг, а потом все звуки внезапно пропали. Наступила абсолютная тишина. Небо вроде бы вернулось на место, и белесая дымка рассеялась.
Листовский обернулся к компаньону, который по-прежнему сидел на песке.
– Блин, что это было?
– Вообще ни хрена не понимаю… Тут как-то по-другому все стало.
Морозов оказался прав. Обстановка вокруг изменилась, пусть и не радикально, но вполне ощутимо. Даже деревья у воды смотрелись иначе, хотя трудно было бы сформулировать, в чем разница. Стоявшие чуть поодаль, на открытом пространстве три сосны, из которых у одной макушка была сломана, стали словно ниже. А та, приметная, оказалась в целости и сохранности. Совершенно по-новому выглядел теперь и каменистый правый берег, резко поднявшийся над поверхностью воды. На нем в определенном порядке темнели прямоугольные пятна. Песок под ногами посветлел и мерцал прозрачными крупинками.
– Вот это да-ааа-а, – протянул Листовский. – Или так только кажется?
– Не могут же у нас одновременно одинаковые глюки быть. А где наши спиннинги?
Однако в следующую секунду стало не до спиннингов. Справа приближалась целая толпа. Незнакомцев было много, тридцать-сорок, на первый взгляд. Все в странных одеждах, многие с бородами. Впереди – среднего роста, осанистый человек в черном… как бы точно назвать… Да, он был одет в черный бархатный кафтан, украшенный серебристыми нашивками.
Глава 4
До чего же чудная толпа подобралась, словно массовка исторического фильма. Одеты все были, мягко говоря, необычно. Кафтаны, армяки (или что-то в этом духе, ошарашенные компаньоны не смогли бы точно распознать столь архаичные предметы гардероба),
широкие штаны, заправленные в кожаные сапоги. Некоторые из собравшихся на берегу держали в руках инструменты. Кажется, кирки… Прибывали все новые люди, останавливались неподалеку, молча всматривались в компаньонов. Между тем человек в черном кафтане открыл рот, и полилась загадочная речь: