– Похороните его, как того требуют традиции, – сказал Алазар, глядя на дверь, за которой исчезла эйрин. Воспоминания о мягком женском теле Иоланты отозвались неуместным возбуждением. Хэйл подрал бы эту девицу! – Он защищал свою хозяйку и пал как настоящий воин.

Рана на спине чесалась, быстро затягиваясь. Чтобы убить дракона нужно было что-то посерьезнее обычного клинка. Впрочем, предстояло вырезать из плеча наконечник.

Пальцы Алазара безотчётно сжали медальон. Он сразил бессчётное количество врагов, а его подстрелила авелонская кошка с фиалковыми глазами и льняными волосами.

– Клянусь, авелонцы ответят мне за сегодняшний день. Но это потом. А сейчас зови лекаря и неси эль. Нужно вырезать этот чёртов наконечник.

– А что делать со сбежавшей девицей? Прикажешь догнать её?

Алазар смерил Йоргена пристальным взглядом. Тот видел беглянку, но предпочёл остаться со своим командиром и теперь ждал указаний.

– У меня есть идея получше, – поднеся медальон к глазам, холодно ухмыльнулся владыка Эйрхельма. – Проследи, чтобы девица добралась к Элорану живой и невредимой.

***

Иоланта пришла в себя только на вершине высокого холма. Вдалеке догорали руины разрушенного авелонского города. Дым от пожарищ поднимался высоко в небо и казался чёрным призраком, пробуждённым чьей-то злой волей.

Глаза застилали слёзы, но оставаться на одном месте было опасно. Развернувшись, эйрин побежала в чащу леса к старой фьорской дороге. Молодые ноги несли её прочь от родного Кархалла. Сердце болезненно колотилось в груди, а лёгкие горели от бега.

Вся жизнь была сплошной борьбой за выживание. Драконьи набеги не были редкостью. Но каждый раз Кархалл выстаивал, благодаря тому, что разведчики короля успевали вовремя донести о надвигающейся опасности. Но почему же тогда Элоран не предупредил её, Иоланту, в этот раз? Если он знал, что городу грозит опасность, то почему забрал практически всех воинов, оставив лишь горстку людей, знающих, как обращаться с оружием? Большинство кархалльцев были мирными землепашцами, не державших в руках ничего, кроме плуга и мотыги. Теперь все они станут рабами кровожадных драконов, а она не смогла ничего сделать, чтобы их спасти.

Драконов оказалось слишком много. Даже защитный купол не спас Кархалл от разрушения. Но что имел в виду тот дракон, когда спрашивал у эйрин, что происходит? Будто он сам не понимал, как так получилось, что они напали.

Он мог запросто её убить. Но не сделал этого. Воспоминания о прикосновениях его рук придали сил, и Иоланта побежала так, будто за ней гнались волки. А может и не волки? Может, этот рыжеволосый захватчик решил сам бросится за ней вдогонку?

Если бы не Йорен, дракон непременно надругался бы над ней. Старый воин и верный друг её отца, пожертвовавший ради её спасения своей жизнью. Иоланте захотелось кричать от злости и бессилия. Сколько ещё погибнет близких и дорогих людей, пока эта война не закончится? Сколько ещё прольётся крови и слёз, прежде чем всё закончится?

Силы постепенно иссякали. Бежать становилось всё тяжелее, но остановиться эйрин не могла. Нужно было предупредить короля о нападении.

Дорога вильнула влево, уводя в глубь леса. Внезапно в её конце появились всадники, которые быстро приближались. Багровые шерстяные плащи, отороченные мехом белой лисицы, развевались от ветра. Остановившись недалеко от эйрин, один из путников спешился и зашагал к ней. Иоланта узнала их. Это были тэйры Элорана.

– Эйрин? Эйрин Иоланта? – обеспокоенно вскрикнул он. – Что случилось?

– Калеб! – Иоланта бросилась к нему, но споткнулась о камень. Калеб едва успел её поймать. Чувствуя, что силы вот-вот оставят её, эйрин успела только бессвязно сказать: – Кархалл… Драконы… – и обмякла в руках тэйра, потеряв сознание.