вырос в самом неблагополучном районе города и с двенадцати лет состоял на учете в детской комнате полиции, то можно принять Олежку за важного банкира. Но впечатление обманчиво. Цепкий ум работает слишком быстро. Мне иногда кажется, что я не поспеваю за ним.

– Погоди, Приор, – бурчу я в таких случаях. – Дай обмозговать…

Но сейчас Миронов молчит и смотрит как-то озабоченно.

– Что удалось узнать? – рычу я, плюхаясь в широкое белое кресло с высокой спинкой. – Кто стоит за покушением? Какая тварь посмела поднять голову?

– Мы ничего не смогли выяснить, – пожимает плечами Олежка и сокрушенно разводит руками в стороны. – Родя, никаких предпосылок не было.

– Цветочную лавку пробили? Где вообще Артем, твою мать?!

– Пробили, – тяжело вздыхает Олег. – Уже Тофик прискакал. Ждет в зале. Уверяет, что именно на этой точке его брат работает.

– Все люди – братья, – раздраженно, будто сплевывая слова, бросаю я. – Он сейчас мамой поклянется, а потом выяснится, что это внучатый деверь двоюродной бабушки, – криво усмехаюсь я и, чтобы хоть как-то унять клокочущую ярость, включаю стоящий на столе ноутбук. И машинально нажимаю на иконку с камерой. И тут же на экран вываливаются десятки изображений. Вон Тофик, смурной и растерянный, смирно сидит на диванчике и ждет своей участи. Судя по его бледному насупленному лицу мужик явно перепуган.

«Это хорошо», – мысленно усмехаюсь я и, слушая причитания Люка, развалившегося на стуле напротив Олега, нажимаю на три точки вверху электронной папки. «Показать скрытые».

Не точтобы я страдал эксбиционизмом и увлекался домашним порно, но, когда через твою койку проходят специально обученные, но по большому счету случайные девки, лучше перестраховаться. Мало кому придет в голову вытаскивать из моего портмоне бабки или проверять паспорт. Обычно в комнату отдыха я вхожу без денег и документов. Но пару раз попадались куколки, решившие обшарить мои вещи. И тут, как говорит Олег, воровство – наименьшее зло. Главное – уследить, чтобы ничего не подбросили. Гранату тамили белый порошок. И хоть девочек по вызову обычно тщательно проверяют и вход в мои апартаменты с сумками запрещен, но как-то Люку удалось взять девицу с поличным. Закинула под кровать пакетик с герычем. Оказалось, происки Фигнищева. Именно с той поры наше противостояние перешло в фазу открытой вражды.

Я внимательно наблюдаю, как грузятся данные с камер. Спальня, ванная и в последнюю очередь тренажерка. На что я рассчитываю? Застать обнаженную Майю в моей постели? Сознание туманится от фантазий. Вот моя новая жена выгибается и стонет на черных шелковых простынях. А вот…

Но в спальне Майи нет. Постель, аккуратно застеленная горничной, лишь чуть примята.

«Значит, в ванной, – внутренне ликую я, представляя лежавшую в пене жену. – Афродита, блин», – мысленно усмехаюсь я и тупо гляжу через экран на пустую ванную комнату. Замечаю брошенное на стул платье и стоящие внизу туфли.

«Телепортировалась ты, что ли», – вздыхаю я про себя и тут же на автомате открываю данные с камер, подвешенных по четырем углам моего личного спортивного зала. Естественно, в эту часть апартаментов никакие девки не заходят. Нечего им тут делать! Зато, когда приезжает Санька, мы с ним боксируем. И я потом, скучая по сыну, пересматриваю наши бои, а заодно подмечаю, что еще нужно подправить в технике юного дарования. Я лишь на минуту задумываюсь о своем пацане.

«Как ему жить, если меня грохнут? Естественно, кроме меня есть еще родственники. Но каково это – остаться сиротой в неполные четырнадцать? Как пережить смерть обоих родителей и не свихнуться от горя? – я стараюсь не думать о последствиях моей предполагаемой гибели. – Никогда, твою мать! Я не дамся вам, твари! Кто бы вы ни были!» – стискиваю я челюсти и тут же напоминаю сам себе, что враг подобрался слишком близко, а мы и не заметили…