И почему мне дома не сиделось? Зачем я Ростика послушалась?

“Пройдешь кастинг, жюри выберет тебя на главную роль, станешь известной…”

Вот почему я ему поверила? Какая из меня актриса… посмешище…

Я размяла затекшие плечи и зашагала по комнате. Из одного угла в другой. И обратно.

Пылинки танцевали в свете утреннего луча. Да, именно утреннего. Если мои биологические часы еще не сломались в неволе, то сейчас светает, около четырех часов утра.

Как же здесь жарко.

Грязные волосы липли к спине, хотелось умыться, принять душ, освежиться, сменить липкое платье на льняное.

Эх, мечты-мечты…

Сколько я уже здесь? Дня три или больше… Нет, точно три. Потому что за окном месяц только три раза восходил на небо полукруглой улыбкой.

Легкий зевок вырвался изо рта. Спать не хотелось. Но в этой темнице больше и не было, чем себя занять. Только валяться целыми днями на кровати и время от времени проваливаться в легкую дрему, надеясь, что так время пройдет быстрее.

Чего они добиваются? Чтобы я, как человек-паук, начала от скуки взбираться по стенам? Или что? Других объяснений моего заключения я не нашла. Все равно хочу на свободу.

— Я выберусь отсюда, — пообещала себе в очередной раз и прилегла на кровать. Пролежала недвижимо на спине, пока тело не начало неприятно ныть, чтобы я сменила позу. Поднялась, села в позу лотоса. Сделала глубокий вдох, выдох.

Хотела бы помедитировать, но я не умела. Вместо расслабляющих медитаций я жмурилась и резко открывала глаза, считая перед собой плавающие цветные пятна, чтобы хоть как-то занять себя.

— Один, два, три… двадцать пять, двадцать шесть…

Мое нехитрое занятие прервал звук открывающегося замка. Я вздрогнула, открыла глаза, но продолжила сидеть на месте. Они не дождутся моего послушания. Я здесь не по своей воли оказалась.

И я не собираюсь смиренно ждать на лапках своего визитера, чтобы он там не хотел мне сказать. Не на ту напали.

Дверь распахнулась с громким звуком, и я гордо вскинула голову, встретившись с антрацитовыми глазами напротив.

Неужто сам шейх Мохаммед ко мне пожаловал в такую рань? Небось, снег выпал в пустыне.

— Не спится? — с издевательской улыбкой он вошел в мою временную комнату.

— Тебе, я вижу, тоже, — вернула его же подколку.

— А я вижу, что изолятор не пошел тебе на пользу. Совсем ничего не поняла за три дня в комнате без людей. Забрать ко всему и еду, Ксения? Как я и обещал.

Его “Ксения” походило одновременно на упавшую каплю горячего воска на кожу и касание нежного лепестка. Пальцы стали какими-то деревянными, непослушными, я незаметно сжала их несколько раз в кулаки. Мои губы онемели. Ведь понимала, что он не шутит сейчас. И с легкостью оставит меня без еды. А может, и что-нибудь хуже придумает.

— Я не слышу ответа, — Мохаммед по-хозяйски прошелся по комнате, осмотрел поднос с моим недоеденным салатом, хмыкнул.

— Нет, — выдавила я из себя, кусая губы.

— Что “нет”, Ксения?

Я гневно выдохнула. Запнулась, сглотнула все язвительные слова, которые так и вертелись на языке и тихо объяснила ответ:

— Не нужно оставлять меня без еды. Я все поняла.

— Хоть в чем-то умница, — он скупо похвалил меня и присел на краешек кровати.

Конечно. Я ведь не совсем дура. Силы, чтобы сбежать, мне еще понадобятся. И голодать сейчас не выход, как бы это унизительно не звучало.

Я занервничала, когда Мохаммед без стеснений подсел ближе.

Чего ему надо? Что за игры?

Мои попытки отодвинуться не имели успеха, он вторил моим движениям и не позволял сбежать подальше от него.

Господи, даже на кровати от него никуда не денешься! Психопат.

— От меня воняет, — резко выпалила, чтобы хоть как-то остановить его движения. — Не нужно приближаться. Я три дня не принимала душ.