И всё моё смущение, весь стыд исчезли, как рукой сметённые. На смену им пришла настороженность.

Неужели Аллисан успела избавиться от такой полезной мелочи? Я за неё, конечно, безумно рада, но мне-то теперь что делать? Как перед женихом оправдываться?

Да ладно до жениха, он в моей жизни появится через две недели.

Что делать с этими двумя?!

К счастью, ничего делать и не пришлось. Они сами в ситуации разобрались.

– Эти выродки восстановили девственность принцессы, – вынес безрадостный вердикт горви Туэйт, оставляя меня, наконец, в покое.

Я рывком села, за считанные секунды натянула на себя всю одежду, а потом стояла и старательно затягивала шнуровку, пока лекарь продолжал что-то там зло, раздражённо говорить, одновременно с тем внося пометки на листы.

Ещё час меня заставляли выполнять различные физические упражнения, сжимать тугие шарики, дышать в светящиеся трубочки, смотреть на маленькие карточки и пить различные жидкости. Понятные одному лишь лекарю результаты он без промедления записывал, постоянно что-то бормоча и продолжая гневаться.

С осмотром было покончено, горви Туэйт делал последние записи, сидя за своим столом, и риян Йорген, приблизившись, о чём-то тихо с ним переговаривался. Я попыталась подслушать – не из любопытства, а посчитав сказанное важным в первую очередь для меня, но Агвид обернулся, мрачно на меня посмотрел и недвусмысленно кивнул за ширму.

Пришлось изобразить невозмутимость и оставить этих двоих наедине.

Я ушла к самому дальнему окну, разместила ладони на подоконнике и принялась с интересом рассматривать чужой город. Далёкий, он казался мне чистым, аккуратным, очень приятным. Смогу ли я когда-нибудь прогуляться по улицам? Не будут же меня, в самом деле, держать здесь пленницей. Или будут?

И королева, и риян опасаются наследника королевства. У них есть на то все причины, если он действительно в состоянии уничтожить целое королевство и сравнять столицу, этот огромный город, с землёй. Можно было бы предположить, что это лишь игра слов, преувеличение, но я не была абсолютно в этом уверена. А врагов, как известно, недооценивать нельзя.

Что изменится с его возвращением?

Мне нужно будет вести себя максимально не подозрительно, на «отлично» отыгрывать роль Аллисан. Но одно дело – изображать из себя другого человека изредка, раз в неделю, например. И совсем другое – вжиться в роль, превратить себя в другого человека.

Мне придётся много времени проводить со своим женихом, будущим мужем, будущим королём. Если он умён… а даже если нет, заметить отклонения, странности в поведении дорогого человека не составит труда.

Ещё эта девственность…

В том, что Аллисан действительно ему дорога, я даже не сомневалась. Стали бы тогда королева с Йоргеном скрывать её смерть? По всей видимости, они уверены, что это будет слишком сильным, тяжёлым ударом для Альмода.

О чём говорить – он развернулся и повёл войско на страну, предположительно участвующую в моём «похищении».

Какие можно сделать выводы?

Альмод не очень умён, излишне самоуверен, эмоционален, внушаем. Один донос – и он уже объявляет войну. Или очень любит Али, или просто собственник до мозга костей. Разозлился, когда «тронули его». Пошёл бить обидчиков. И условно виновных накажет, и все остальные в следующий раз десять раз подумают, прежде чем против будущего короля идти.

Движение в саду привлекло моё внимание.

Опустив голову, всмотрелась во множество цветных фигур. Похоже, дети вышли поиграть на каменной площади с фонтаном в центре. Бегали, смеялись, корчили друг другу смешные рожицы.

Звук открываемой двери вынудил оторваться от разглядывания детей в саду и развернуться. В кабинет-лабораторию молча вошли два абсолютно одинаковых мужчины. Лет тридцати, с короткими чёрными волосами и двумя белыми полосками на висках. Взгляды словно бы отсутствующие, но при этом сфокусированные на всём и сразу. Чёрная кожаная одежда, но ни плащей, ни традиционных для местных мечей в ножнах на поясе.