– Говорят, в вашей стране кушают обезьян? У нас это считается варварством, да к тому же нет обезьян.

– У вас очень примитивное образование, леди Роксолана, если вы повторяете такие глупости. Латифа ледяным тоном, без улыбки, глядя прямо в глаза будущей родственнице продолжила,:

– Что ж, я последую традициям вашей страны и готова есть маленьких детёнышей кур, коров и розовых свинок. Кажется, их называют цыплята, поросята и телята. У вас поедать детёнышей это не варварство?

Чуть помолчав, Латифа добавила,:

– Надеюсь, мне не предложат есть человеческих детей?

По террасе пронёсся вздох удивления и негодования.

– Что вы такое говорите, принцесса? Это даже предположить невозможно!

– Я видела очень жестоких матерей в вашей стране. Кто знает, какие тут нравы.

Латифа пристально смотрела в глаза Роксолане, намекая на утреннюю стычку.

Наступила тишина.

Никто не знал как реагировать на такое.

Латифа обратила внимание на настороженно-любопытные взгляды фрейлин и гостей Роксоланы.

Они не отрывали глаз от неё и Роксоланы, следили за каждой фразой, вертели головами, как будто следили за мячиком в пинг-понге.

– Я заметила ещё одну традицию в вашем дворце.

Латифа не сводила глаз с Роксоланы:

– Некоторые женщины валяются голыми на медвежьих шкурах. Наверное, это такие варварские танцы. Может быть кто то мне расскажет о них?

Снова повисла тишина. Латифа никогда не знала меры. Думая про Роксолану: "это ты мне, овца, решила шпильки подкидывать,? Держи сдачу!" продолжила добивать:

– Роксолана, надеюсь, вы понимаете о чём я? Или мне пояснить подробнее?

Латифа пристально смотрела на Роксолану, всем видом говоря:

"прикуси свой язык. А лучше вообще откуси"

Роксолана сначала вспыхнула, потом, зло стрельнула глазами на Латифу.

В них мелькнуло что то гадкое, правда она тут же потупила взор.

– А давайте пить чай!

Лукреция решила разрядить обстановку.

Латифа заметила, как переглянулись сестры.

Роксолана налила чаю в прелестную чашку тонкого фарфора. Почему-то не стала наливать себе, зато трясущейся рукой протянула блюдце с чашечкой Латифе. "Ну что ж, " – подумала, Латифа, "шашки к бою!"

Она взмахнула веером, и как бы нечаянно опрокинула чашку на юбку Лукреции. Коричневое пятно расползалось по белому шёлку платья.

Лукреция от неожиданности сначала замерла, потом вскочила, хватая воздух ртом.

– Ой, какая я неловкая, – медленно обмахиваясь веером, протянула Латифа.

Потом с простецким видом плеснула ей на платье молоком, проговорив:

– В моей стране так избавляются от пятен мерзости.

В душе Латифа не торжествовала, а с ужасом наблюдала, как пятно на платье голубеет. Выходит, в чае была отрава?

Внутри у неё всё похолодело. Она, стараясь не подавать виду, откинулась на спинку кресла.

– Что вы делаете! – прошипела Лукреция, стряхивая с платья капли.

– Я? Уничтожаю коричневое пятно. А вы что подумали?

Помолчав, продолжая обмахиваться веером, дополнила:

– Только молоко у вас странное. Синее.

Латифа заметила, как прищурился дворецкий, стоявший в отдалении.

Конечно, все всё поняли.

"Невинная" неосторожность Латифы сегодня же станет главной сплетней на улицах города. Вот и хорошо. Как теперь это пятно будут смывать со своей репутации её враги?

– Кто принёс сюда это молоко? – первой очухалась Роксолана, готовя пути отступления, пытаясь переложить вину на кого угодно.

Через секунду подбежал официант, сервировавший стол, брякнулся на колени:

– Я, миледи. Но это обычное молоко! – он схватил молочник и в два глотка выпил остатки.

– А чай?

– Чай заваривали вы сами, миледи! – любезно подсказала старшая фрейлина – мы все тому свидетели. Вероятно, что-то произошло с набором трав для заварки. Позвольте мне освежить его состав?