– Чавк, чавк, – огромная и жутко вонючая пасть хлопала зубами прямо перед лицом Геворга. Ещё секунда – и зверь, издав что-то среднее между хрюком и ругательством, завалился на бок. Над ним стоял Самир с глазами размером с объектив старого фотоаппарата и окровавленным топором в руках.

– Бежим, – единственное, что сумел выкрикнуть Геворг.

И они побежали. Ой, как быстро они побежали. А вместе с ними – весь отряд. А за ними – оставшиеся пантеры, решившие, видимо, отомстить за подружку.

Стук о ветки, прыжки через пеньки, ползанье по канавам. Целых три минуты они метались по роще, пытаясь не стать обедом (или ужином, или завтраком – чёрт его знает, какое сейчас время суток). В итоге весь отряд скопился вокруг одного ветхого, зато очень большого дерева. А звери, теперь уже не спеша, подходили к ним. Подходили и облизывались.

– Есть идеи? – вполголоса, не отрывая взгляда от хищников, спросил Геворг.

– Сдохнуть, проклиная всё на свете? – ответил Самир.

Кошки подошли на расстояние десятка шагов или двух прыжков.

– Не сегодня! – горец схватил за шкирку какого-то парнишку и вытолкнул его в сторону от дерева.

Им оказался тот самый зевака. Звери уставились на него. А он просто застыл.

– Что ты делаешь?

– Беги!!! – скомандовал Геворг.

И зевака побежал. А звери за ним. Отряд тоже побежал, но в другую сторону.

Вечерело. Причём вечерело уже часа три. У этой планеты оказалось два спутника, а значит, поляну возле капсулы освещали целых две луны. Чертовски длинные сумерки.

Люди вновь разбились на кучки и разошлись по поляне. Санмартин и Милан сидели особняком от всех, Санмартин что-то стругал. Он уже успел вернуть свой отряд, сделать выговор оставшимся охранять капсулу за то, что те закопали трупы в одежде. Заставил выкопать их, раздеть и закопать обратно. Также он успел встретиться с отрядом Милана, принёсшего с собой гору каких-то жёлтых фруктов, половину из которых уже съели.

Образ Милана, вышедшего из леса с голым торсом и нёсшего через плечо на палке узелок с фруктами, до сих пор забавлял смертника.

На очереди был приближающийся отряд Мачете и Оксаны. Санмартин сделал знак Мачете подойти. Тот подошёл и присел рядом.

– Ну, что видел? Ландшафт, флора, фауна, – Санмартин перестал стругать и посмотрел в глаза Мачете.

– Значит, так… – начал тот, но замешкался. К ним подошла Оксана, щёлкнула пальцами и присела вместе с мужчинами.

– Никого не забыли?

Смертник вновь принялся стругать.

– И ты рассказывай: где была, кому дала?

Девушка аж оторопела от такой наглости.

– Да как ты…

– Смею, Лапушка, смею, – он ещё раз ударил ножом по дереву, так, чтобы стружка полетела ей на ноги.

Ей захотелось выругаться, встать и уйти или оторвать ему яйца и сыграть ими в пинг-понг (хотя для этого пришлось бы потратить пару дней на выпиливание стола и ракеток). Но она не сделала ничего. Абсолютно. Санмартин посмотрел на неё тем взглядом, каким смотрят отцы на провинившихся маленьких девочек. Она и впрямь почувствовала себя маленькой девочкой.

– Повторяю, меня зовут Оксана. Запомни это.

– Конечно… Лапушка.

Очень-очень маленькой девочкой.

– Итак… – Милан решил заполнить образовавшуюся паузу и обратился к Мачете.

– Итак, примерно через пяток километров поле переходит в лес. Лес ещё, наверное, с километр. А потом, это, низины.

– В смысле?

– Земля уходит вниз. Достаточно быстро. Хотя и не обрыв.

– Понятно. Никаких рек, ручьёв, болот? – теперь уже говорил Санмартин, снова ставший серьёзным и вдумчивым.

– Нет. Ничего. Даже лужи не встретили.

– А кроликов видели? – поинтересовался серб.

– Вы тоже их видели? – вышла из ступора Оксана.