Все поспешно отошли от Кашки и расселись вокруг костра, боясь даже слово сказать: о крутом нраве правой руки вождя знали все. Лишь он сам с улыбкой покачал головой, рассмеявшись про себя. Дирк тоже уселся у кострища, достал из – за пояса рапиру и занёс над головой. Разговор с Каской откладывался до конца собрания, так что можно было на время забыть о претензиях к ней.

– Племя! – начал он ритуальное обращение. – Я, ваш предводитель и вождь, приветствую всех вас!

– Мы приветствуем тебя! – хором крикнули все в ответ. Присутствующих было много, но лишь трое из них заслуживали особого внимания. Дирк быстро глянул на Каску, закатившую глаза, но всё равно участвовавшую в церемонии, и продолжил.

– Я объявляю собрание племени открытым. Встаньте те, кто хотел бы сказать своё слово.

Из восьми присутствующих поднялись только четверо, включая Кашку, но и это было слишком много. Дирк чертыхнулся про себя – это займёт больше времени, чем он надеялся.

– Хорошо… – он недолго подумал, – Кашка, начни ты. Дальше будешь ты, Максим, следом Антон и Родион. Последним слово возьму я, – он снова глянул на свою правую руку: та уже с интересом разглядывала его, – Начинай, младший добытчик.

– Ладно… – Кашка переступил с ноги на ногу. – Так… Если коротко… Я нашёл Боба сегодня утром рядом с главным шоссе, он сильно промок под дождём. У меня с собой были остатки еды, так что я решил немного покормить его… Он увязался за мной… И я решил, что стоит взять пса сюда, попросить оставить. Как – то так…

Кашка сел. Некоторое время царила полная тишина, казалось, даже бушующий снаружи ливень стих. Все смотрели на Дирка, ожидая его реакции. Тот тоже хранил молчание, обдумывая услышанное. Должна же быть у Каски причина…

– Хорошо, – наконец – то сказал он. – Кто хочет высказаться по этому поводу?

– Я хотел бы, – негромко, будто бы нехотя, протянул Морган. Все, включая Дирка, тут же уставились на него. Морган сделал паузу, оттолкнулся от стены и прошёлся по комнате, заглянул в глаза каждому присутствующему.

Морган… Невысокий, черноволосый, наверное, самый старший в племени, постоянно веселый и отпускающий шуточки, несмотря на всё дерьмо, что пережил, Морган, сравнительно недавно присоединившийся к племени, не понаслышке знает о неумолимости зимних дней. Несколько лет он с переменным успехом в одиночку боролся за выживание, пока однажды, замёрзший и полумертвый, не был найден в каком – то заброшенном подвале одним из добытчиков – Максимом. Тот притащил его сюда, к костру, Каске удалось выходить его. С тех пор Морган добился многого. Он стал лучшим из лучших и не знал равных в рукопашных схватках. Дирк своими глазами видел, как в тренировочном бою, оставшись лицом к лицу с тремя противниками, Морган буквально вырвал победу, отбросив в сторону копьё и голыми руками повалив всех троих за считаные секунды. То, с каким огнём в глазах он сражается, с каким яростным бешенством бросается на превосходящего числом противника, с какой силой наносит удары и выпады, внушало мальчишкам помладше благоговейный страх. Однако главной его чертой всегда оставалась верность. Верность вождю, Каске, спасшей его жизнь, всему племени. На него всегда можно было положиться, он с лёгкостью выполнял самые сложные и опасные задания, отпуская странные, даже мрачные остроты. Вместе с этим, вне сражения, особенно если дело, как сейчас, касалось благополучия племени, соблюдал необычайную осторожность и одновременно проявлял решительность.

– Я хотел бы сказать своё слово, – повторил он. – Извините все, извини, Кашка, но я против. Скоро придут холода. К нам чуть ли не каждый день приходят новые люди, которых негде размещать, припасов и так на всех не хватает, а ещё этот пёс… Я считаю, что это плохая затея, и мне она совсем не нравится. Это всё, – он вернулся на своё место, сложил руки на груди.