Племя оборотное Татьяна Чащина

1. 1

1. Мой нежный Демон

Маруся

Я стою перед ним и не могу насладиться этим мгновением. Вот для него всё готова отдать. Снимаю майку, оголяю грудь.

Смотри же, Демон! Я выросла!

Грудь полная, с маленькими розовыми сосками, вздёрнута вверх. Это же должно привлекать мужчину?

Я вся для тебя создана!

Вытянулась, ноги длинные, талия осиная и попа торчком. Волосы свои шёлковые, тёмные, не стригла пять лет, чтобы ниже пояса спадали.

Для тебя, мой нежный Демон.

А личико моё? Я же красивая, над губкой родинка.

Целуй!

Взгляд Демона темнеет. Глаза большие от лимонного цвета перетекают к светло-карему.

Это так приятно. Ему нравится.

Он начинает задыхаться.

Лицо идеальной красоты искажается, словно в муках. Я хочу тебя мучить! Желания в тебе пробуждать.

Ты так прекрасен!

Я протягиваю руку, чуть касаюсь его высоких скул, прямого носа, губ его полных. И волосы немного жёсткие, густыми, локонами медовыми на широких плечах.

По ключице острой скольжу, выписываю торс мускулистый плавными движениями. Я только в интернете такие формы видела у атлетов. Он весь такой… твёрдый, надёжный, желанный. Руки его жилистые, мускулистые глажу. Узкие бёдра. От пояса чёрной юбки до пупка мохнатая золотистая дорожка.

Забываю дышать. Соски твердеют, я наливаюсь желанием.

– Костя, как же я соскучилась по тебе! – жалобно скулю.

Прижимаюсь к нему. Пиками грудей в его горячую фигуру вминаюсь. Какой же он! Он великолепен! Хочу его.

– Маруся, – стонет он в мои губы, и я чувствую его пальцы на своей спине. – Ты так изменилась.

Сладостно выдыхаю и прикрываю глаза. Привстаю на носочки, чтобы поцеловать его. Кончиком языка проезжаюсь по нижней губе. У него ямочки в уголках губ и на щеках.

Слёзы от счастья наворачиваются.

Наконец-то!

– Я никогда, никого не подпускала к себе. Для тебя храню. Только тебя люблю. Жду каждый день…

Он целует меня – так страстно, так горячо, что я мякну в его сильных руках. Слабо обвиваю шею и начинаю натираться своим телом об него.

Пальчиками забираюсь под чёрную мужскую юбку и трогаю его член. Горячий, твёрдый, большой. Только от одного прикосновения и от этого жаркого поцелуя готова взорваться оргазмом.

И мы куда-то падаем. Я оказываюсь сверху желанного мужчины. Кругом свет, тепло, и он входит в меня. Тяжело. Распирает, растягивает, рвёт. Сама сажусь, чтобы глубже, чтобы острее его чувствовать в себе. Но нет боли, потому что это…

Сон.

А во сне я могу всё. Я начинаю вилять бёдрами, насаживаясь на член. Пальцы мужские, такие ласковые, поглаживают груди, чуть задевая мои воспалённые желанием соски.

От движений вверх-вниз монисто на моей шее звенит и подпрыгивает. Золото монет сочетается с глазами, волосами любовника. Сон стирает обожаемого любовника, превращая его в текущий горячий мёд. По телу моему бегут судороги, мышцы в лоне напрягаются, и я тихо кончаю, приглушенный стон срывается с моих губ…

***

Вот зачем я проснулась!

На жёлтый, янтарный свет ночника, что висит над кроватью, смотрела сквозь слёзы.

Я кончила во сне. И это уже не первый раз. Я с ума сойду. Не оттого, что вижу такие сны, а потому что не понимаю: был ли на самом деле Лучистый Демон, или его породило моё воспалённое сознание.

Это всё сон?

Просто однажды, в свои тринадцать лет, я увидела то ли бред, то ли галлюцинацию. С прекрасным принцем-оборотнем.

Он был таким красивым!

Но оборачивался в монстра.

Демон. Глупое название для доброго, заботливого парня.

И я влюбилась. Должна была детская влюблённость пройти, а с годами вон во что переросла! В настоящий секс во сне.

Больно так. Страдаю. Люблю до глубины души того, кто, может, и не существует.

В большой комнате было тихо. Я лежала у стенки, а на краю кровати, укутанный в одеяла и подушки, спал мой младший брат Никанор. Аккуратно выбиралась с постели, посмотрела на мальчика.

Ему всего семь лет. Он очень хорошенький.

Тихо пошла в отдельную ванную, персональную для нас с Ником. Включила свет. Как в лесу оказалась. Отец заказал отличную кафельную плитку зелёных оттенков. Это любимый цвет Ника. Пол с подогревом, зеркало круглое, как лесное озерцо.

 Я горько усмехнулась, глядя на своё отражение. По розовым щекам текли слёзы. От изумрудной гаммы стен глаза мои серо-зелёные наполнялись оливковой окраской.

Что ж я такая красивая, а Демону не нужна?

Сняла майку и промокшие насквозь трусики.

Не помнила запаха своего любовника и прикосновений его на своей коже тоже не чувствовала.

Волосы скрутила на макушке в растрёпанную «дульку», закрепила шпильками и зашла в душевую кабинку. Нужно было охладиться и прийти в себя.

Под потоком прохладной воды успокоилась. Мысли становились на место.

Просто никому не надо рассказывать, что мы с Никанором побывали в параллельном мире. И монисто на моей шее явное тому доказательство. Эти золотые копейки мне дал оборотень на сдачу с одного золотого рубля.

Из монет папа заказал ювелиру мне на семнадцатилетие монисто. Я ношу его не снимая. Потому что мне страшно одиноко без моего Демона.

Если бы мой брат разговаривал! Он бы подтвердил мои слова. Мы были с ним в сказочном мире. Один раз заблудились и вернулись назад. Видели оборотней, жили в Лесу.

Так что Костя – Лучистый Демон, принц мой существует. И я обязательно его найду. Когда-нибудь. Или он меня.

Потерялась между правдой и фантазией. Заблудилась так, что побаивалась за своё душевное спокойствие. Врачи всё пугали, что Ник на грани шизофрении. Ну, и я следом за ним.

В футболке и шортах вышла в комнату, полная раздумий. И тут же услышала звонок в дверь.

Зоя, моя старшая сестра, опять ключи забыла. Вернулась с попойки.

 Ребёнка мне разбудит!

Пора возвращаться в реальность. Она не очень, если честно. Жизнь у меня – настоящее говно.

Потащилась открывать дверь.

Квартира пятикомнатная тонула в молчаливой темноте. В огромной гостиной над диваном били часы одиннадцать раз. Уже поздно, мне бы спать пора, но я после секса, пусть даже и во сне, взбодрилась.

Прихожую освещали десятки мелких лампочек с потолка. На экране монитора у входной двери увидела Зойку, что жала на звонок. Опять в обществе какого-то мужика.

Весна ведать покоя не даёт.

Трелью звенел звонок, Зоя грозила в камеру кулаком.

2. Любовник сестры

Он мне сразу не понравился. Одет, конечно, прилично, по моде: в джинсах и рубахе, на плечо закинут пиджак. Но чёрный какой-то, а глаза зелёные. Смотрел хозяином ситуации. Морда наглая, глаза поблёскивали паскудно. Жевал жвачку. Надменный взгляд проезжался по моей фигуре.

– Это твоя сестра? – спросил он.

– Её трогать нельзя, – пьяно растягивая слова, ответила Зоя. Повисла на руке незнакомца. Провела пальцем по его щеке и лизнула.

Фу-у! Прошмандовка!

На девять лет меня Зойка старше, а я иногда думаю – моя ровесница. Отупела к тридцати годам окончательно.

Но хорошо выглядела, хотя и в теле.

Мы втроём дети своего отца. Похожи на него точь-в-точь. Глаза у нас с зеленью, волосы тёмные и губастые, как папка. И Зоя осталась бы красавицей, если б не пила и не гуляла. И не жрала всё подряд!

– Раз нельзя, не будем, – заявил незнакомец, а на морде лица нарисовалось, что с удовольствием нагнул бы меня.

Застряли они на пороге нашей квартиры, потому что я была не намерена пускать к себе в жильё пьяную сестру с очередным хахалем.

У нас брат младший здесь живёт! Ещё не хватало.

– На улицу идите спариваться, – нагло заявила я и фыркнула, чтобы тип с лицом полного подонка понял, что ловить здесь нечего. – Ник спит.

– Мы тихо, – у Зои язык заплетался. Она приложила палец к своим губам, накрашенным алой помадой.

– Отец будет злой, – предупредила я и отошла в сторону, потому что парочка наваливалась на меня.

– Его нет дома, – усмехнулась Зойка и пинком сняла с себя туфли. Обувь разлетелась по сторонам.

Зойкин любовник более аккуратно разулся, взглядом окинул просторную прихожую и задержал его на мне.

Я без лифчика. Грудь у меня нормальная, парни впечатляются. И этот залип. Пришлось руки скрестить и прислониться к стене.

До чего ж блудливая физиономия у этого придурка! Прямым текстом под чёрными прядями на лбу написано: «Трахаю всё, что движется».

Я девушка высокая, но привстала ещё на носочки, чтобы посмотреть этому типу в глаза.

Это капец, товарищи! В каком притоне Зоя такое нашла? Стеклянный взгляд, совершенно бездушный. Ещё подмигивает стоит.

– Лесом иди, – прошипела сквозь зубы и кинула напоследок: – Урод.

 Если папа раньше вернётся, он его кастрирует, а Зойку опять набьёт. И я не знаю, что лучше: когда папа был буйным алкашом или когда стал состоятельным настоящим бандитом. И в том и другом случае отец ходит по лезвию ножа на грани жизни и смерти. Страдаем мы – его дети.

Не смогла препятствовать старшей сестре таскать в квартиру кобелей, когда папы нет.

И опять вынуждено отступила.

Пусть делает, что хочет. Она уже взрослая.

Вон, какая взрослая!

Виснет на своём кобеле и засасывает его губы. Морду мажорскую всю в помаде извазюкала, а тот и рад, за задницу жирную ухватился и тискает.

Надо было валить. А то прозовут брюзгой, гундосой и нытиком. Зоя может так сорваться, что унижать начнёт. Драться с ней тяжело – маникюр, она царапается. И весит гораздо больше. Одной сиськой уложить может.

Вот бы Костик не снился мне, а пришёл в натуре. Забрал бы нас с Ником в свой параллельный мир. А то здесь как-то не очень мне живётся.