Мне повезло, рядом оказалась розетка, и я поставил телефон заряжаться. Пока устраивался, ко мне обернулся седеющий бородатый мужик. Он сказал что-то на непонятном языке. Я покачал головой. Он задумался, наверное, подбирал слова. Подобрав, спросил на неуверенном английском:

– Замерз?

– Очень! – ответил я и для понятности добавил кивок.

Он тоже кивнул и полез в клетчатую сумку, что стояла рядом с ним на пустом сиденье. Достал оттуда бутылку с каким-то прозрачным алкоголем и пакетик конфет. Протянул мне бутылку. Я повертел ее в руках, разглядывая этикетку. Водка. Вот как. Никогда ее не пробовал, даром что отец русский. Открыл и понюхал. Мерзкий запах ударил в нос. Я хотел отказаться, но он по-отечески строго сказал:

– Пей.

Я отхлебнул и пожалел об этом. Пустой желудок взбунтовался, но все же остался на месте. Я протянул бутылку мужику, но он, взяв ее поверх моей руки, сунул обратно к моему лицу:

– Пей. – А потом удвоил: – Пей.

Вот заладил. Я сделал еще пару быстрых глотков. Меня передернуло, но водка заполнила пищевод теплом.

– Хорошо, – сказал мужик, забирая бутылку.

Сделав глоток, он сунул ее в сумку. Потом пошуршал пакетиком с конфетами, протянул мне горсть. Они смахивали на жевательных червяков, но были при этом абсолютно черными. Это меня не смутило, очень уж хотелось изгнать отвратительный привкус водки. Я засунул в рот парочку и стал жадно жевать. Разжевал. Поспешно выплюнул. Однажды я пробовал самбуку, та еще гадость. Вкус конфет был чем-то на нее похож, только еще более противный. Мне даже захотелось хлебнуть водки, чтобы запить вкус конфет. Но, вероятно, так я попаду в бесконечный круговорот и в итоге сопьюсь или подхвачу сахарный диабет. Мужик довольно хмыкнул и отвернулся.

Сутки без сна, оттаивание в тепле автобуса, бульканье алкоголя в пустом желудке сделали свое дело. Мир поплыл, а я стал обмякать в кресле, пока совсем не сполз в сон. Последней промелькнувшей мыслью было то, что я не попросил высадить меня в Ро…