Спустя час телефон пожелал мне спокойной ночи и отключился. Я остался один на один со своей памятью и внимательностью. Вскоре впереди замаячила большая развилка. На знаке не оказалось знакомых названий, даже Pietari пропало. Но рядом с правой стрелкой значилось число двенадцать. Это дата моего дня рождения, поэтому без сомнений я свернул направо.

Дорога была жутко однообразной. Никаких машин, ни одного дома. Только снег, деревья да огромные каменные глыбы вдоль трассы. Глазам не за что было зацепиться, и от скуки они стали закрываться. Я опустил стекло, чтобы проветриться, и не услышал ничего, кроме монотонного шуршания колес. Закрыл окно и включил радио. Поймал волну. Какой-то мужик говорил и говорил, без пауз и не меняя интонацию, отчего речь звучала единым бесконечным словом. Я пытался найти музыку, но этот гипнотизер был одинок в море помех. Я выключил радио. Бодриться становилось все сложнее, поэтому пришлось остановиться. Вышел из машины. Теперь стояла абсолютная тишина, лишь изредка нарушаемая потрескиванием горячего двигателя. Я немного отошел от дороги и впервые в жизни взял в руки снег. Он чем-то напоминал мокрый песок. Пальцы быстро замерзли, но потом будто бы согрелись. Очень странные ощущения. Я растер снег в руках и протер ими лицо. Вроде немного проснулся. Я задрал голову, чуть не присев от неожиданно низкого неба, и стоял так, выдыхая неровные клубы пара в ночную тишь. Обалдеть, я в Финляндии! Мороз стал побеждать джемпер и гидрик, поэтому я снова залез в машину и повернул ключ зажигания. Никакой реакции. Каждая следующая попытка завести двигатель становилась все более отчаянной, но оставалась такой же тщетной, как все предыдущие. Я уронил голову на руль.

Машина быстро остывала, а вместе с ней и я. Теперь точно стану как снеговик Пенни. Какой-нибудь финский тролль подберет меня вместе с машиной и подарит своему спиногрызу как сувенир. Но нет, впереди показались фары. Я выскочил из машины и стал загодя размахивать руками, привлекая внимание своих спасителей. Машина ехала не спеша, что меня очень обрадовало. Наконец она приблизилась ко мне, поравнялась со мной и проехала мимо меня. Проклятье!

Пришлось вернуться в машину и ждать следующего шанса. Я ощущал себя Робинзоном посреди бескрайнего океана.

Машина тем временем остыла. Изо рта пошел пар. Гидрик больше не справлялся. Растирания не помогали.

Кажется, это была ночь с четверга на пятницу, и мне вспомнились пятницы с Пенни. Она их устраивала на свой лад. Приводила меня к себе, оставляла приглушенный свет, иногда включала тихую музыку и, устроившись на диване, звала к себе. И читала вслух. В первый раз я принял это как некую странную прелюдию, стал целовать ее руки, но она отстранила меня и велела слушать. Она не говорила и не показывала, что мы читаем. Увесистая книга всегда была исключительно под ее контролем. Да я и не настаивал. Признаться, сперва было скучновато, а потом вроде как втянулся. Иногда я приносил вино, чтобы скрасить вечер. Но Пенни всегда уносила бутылку в кухню и возвращалась с двумя кружками какао. Сейчас больше всего мне хотелось оказаться на диване рядом с Пенни и слушать ее голос. В той книжке были всякие короткие истории, сейчас мне вспомнилось что-то про вишню и сестер.

Эти мысли, конечно, не согрели меня, но мерзнуть стало приятнее. Я стал засыпать. Сон был поверхностным и беспокойным. Кажется, приближалось утро. Оно было каким-то гудящим, словно ехало на автобусе.

Автобус! Мимо меня только что проехал автобус! Я снова выскочил из машины и побежал за ним яростно сигнализируя, подпрыгивая и даже выбегая на середину дороги, чтобы мелькать в обоих зеркалах заднего вида. Автобус удалялся, но потом вспыхнули габариты, и он остановился. Я вприпрыжку вернулся в машину, похватал свои вещи и побежал к открывшейся двери. Добежав, чуть не плача, стал рассказывать водителю про свои беды. Тот, кажется, ни слова не понимал, но хотя бы смотрел на меня и слушал. Выслушав, он что-то сказал в ответ, но теперь уже я не понял ни слова. Он, видимо, не решался меня впускать, а я не отважился пройти в салон без приглашения. Мы смотрели в молчании друг на друга, осознавая бессмысленность продолжения диалога. Тут человек, дремавший на ближайшем к нам сиденье, вступил в наш замолкший разговор, обменявшись с водителем несколькими фразами, после чего тот просто махнул головой – заходи. Наконец я залез в теплый салон. Там спало человек тридцать. Столько людей одновременно мне еще в Финляндии не встречалось. Я прошел в конец салона и устроился на пустом месте. Водитель погасил свет, закрыл дверь и тронулся.