Те, ежась и втягивая головы в плечи, сомкнулись в тесную группу, бросая испуганные взгляды на разъяренных казаков. Четверо офицеров, стоявших позади посла, стояли гордо выпрямившись, пытаясь не выдать страха.

– Заверяю вас, сеньор атаман славных казаков запорожских, что погрузили их на борт «Льва» без моего ведома! – дон Горацио Беллини старался говорить также четко и уверенно, как и раньше, но голос его предательски дрожал, – это есть прямая вина капитана корабля сеньора Маргинелли! Клянус пречистой девой Марией, я ничего не ведал!

Тонкая усмешка мелькнула на губах гетьмана:

– Не ведал, говоришь? Ладно! Где сей капитан?

– На том свете черти ему уже смолу расплавленную в зад заливают, батько! Никитка ему балду насквозь прострелил. – Выступил вперёд бунчужный Покотила и мрачно ухмыльнулся.

– Так! Капитан, значит, убит. Ты уважаемый, ничего не ведаешь! А с мёртвого какой спрос, так? – тяжёлый взгляд гетмана упёрся в венецианца.

Посол опустил глаза. Желваки играли на его сухих морщинистых щеках. После секундового молчания он обернулся к группе офицеров за своей спиной и что-то быстро сказал по-итальянски. Грузный венецианец выступил вперёд, сжимая в руках побитый ребристый шлем.

– Это старший помощник капитана сеньор Николо Лоци. Он отвечает за погрузку корабля, и обязан был знать, что находиться в его трюмах! – посол бросил хмурый взгляд на грузного итальянца.

– Ну вот, панове, вже и крайний нашёлся! И так скоро! – гетман криво ухмыльнулся, оглядываясь на старшину.

Старые казаки переглянувшись, смеряли венецианского посла презрительным взглядом. Помощник капитана, слегка запинаясь, стал долго говорить по-итальянски, просительно поглядывая на предводителя казаков.

– Сеньор Лоци говорит, что капитан приказал ему организовать погрузку рабов на корабль в моё отсутствие как попутный груз до Стамбула. – Перевёл речь моряка посол. – Он был против этого, но капитан приказал, он не мог ослушаться.

– Всё, хватит! Всё с вами ясно, торгаши венецианские! – Самойло Кошка обвёл итальянцев тяжёлым взглядом. – Совсем совесть потеряли, паписты хреновы! За гроши готовы не токмо веру свою, но и мать родную продать! Попутный груз! Вы же христиане! Хоть католики поганые, схизматики, но христиане!

Тишина нависла над причалом, вослед за последними словами гетмана. Казаки мрачно глядели на венецианцев, храня молчание.

Даже турки с крепости прекратили палить из пушек, заинтересовавшись происходящим у корабля. Множество их столпилось на стенах и башнях, глядя на причал. Венецианские матросы и солдаты с ужасом посматривали на сечевиков, многие крестились и шептали молитвы. Посол и офицеры стояли бледные, пытаясь сохранить достоинство.

После затянувшейся паузы гетман нарушил молчание:

– Так! Хлопцы желают всех вас отправить чертям на сковородки, но я полагаю, что сие не есть справедливо. Вы всё же христиане, как мы, хотя хреновые! – Самойло Кошка усмехнулся.

Атаманы за ним одобрительно качнули головами.

– Всё оружие и товар с сего «Льва» дранного вже забрали? Добре! – миновав посла, гетман не спеша подошёл к офицерам.

Те, вытягиваясь при его приближении, с бледных стали землисто-серыми. Пристально наблюдая за венецианцами, Иван предположил, что именно так должны выглядеть люди, воочию видящие приближающуюся смерть…

Остановившись перед самым молодым из офицеров, гетман велел ему выйти вперёд.

– Довести корабль до своей Венеции сумеешь?

Посол перевёл вопрос казака. Офицер, которому было на вид не более двадцати лет, утвердительно кивнул, напряжённо глядя поверх головы гетмана.

– Добре. Так вот, пан ясновельможный посол! – атаман вновь повернулся к знатному венецианцу. – Сей молокосос повезёт вас до дому. Хватит ему и четверти команды! Так! Всех начальных людей фряжских, кроме сего – Гетман ткнул булавой в сторону молодого итальянца. – И каждого третьего из команды повесить на реях их корабля! И чтоб висельников не снимать, покуда не скроется из виду земля Крыма!