Дверь в «отель» оказалась незапертой. А сам он – заброшенной школой с комнатами – классами.

Кое-где остались даже грифельные доски. Не было только парт. У стены горкой сложены комплекты белья и полотенец. Обстановку довершала пара лежанок.

– Да, блин, – молвил Саша свою первую фразу на этой планете, где никто, похоже, особо за порядком не следил.

Рюмка-самоналивайка, украденная из челнока, исправно проработала весь вечер.

В конце-концов сработал лимит, установленный то ли на время действия, то ли на количество напитка. Последняя порция уже не была такой душистой и крепкой. Брошка автозаполнения почернела и стала похожа на оторванную пуговицу.

Спустившаяся на окна чернота принесла зверский холод.

Саша опрокинулся на лежанку, оказавшейся скрипучей алюминиевой раскладушкой, затянутую цветастым тентом.

– За-завтра, прямо с утра иду к этому з-засранцу, этому ссукину к-коту, потребую аванс и… сматываюсь к такой-то матери! Что это за жи-жизнь? Где он нас пос-селил! Мы ему кто?!!

– С-с-аша, вместе сва-сваливаем. Существовать в таком ду-дубаке и я не-не ммогу.

– А это что, пе-печка?

– Пе-печка, ка-кажется.

– Ну, б-блин, пещера. – Саша вынул и чемодана кое-какое шмотьё и завернулся в него с головой.

У меня не было чемодана.

Я вышел из-под нашего гостеприимного крова на улицу и, спотыкаясь о разбросанные всюду сухие коряги, прошелся вдоль лачуг.

Некоторые дома не имели даже дверей.

Насквозь продувались и просматривались до самой последней комнаты, где в отблесках огня коченели фигурки местных жителей.

Я собрал немного коряг покрупнее и вернулся в «отель».

Огонь разгорелся быстро. Железная печь за пару минут дочиста обглодала те несколько веток, что я принес. Меня удивило, что массивный дрын, крытый корой, едва тронь, рассыпался в прах, в труху, оставался лишь тоненький сучок.

Тепла он давал немного. И я сходил на улицу еще несколько раз.

Драматург, он же по спецэффектам, храпел на своей раскладушке.

Я тоже прилег. На полу, крытая пылью, валялась глянцевая обложка.

ДОБРО ПОЖПЛОВАТЬ

НА ПЛАНЕТУ ПО ИМЕНИ «РАЙ»

Спросите бывалого космического волка

или простого пилота межзвездного челнока

где самое лучшее место во Вселенной?

Он ответит – в «РАЮ»!

И вот вы здесь!

В нашем раю хватит места для всех!

Именно в «РАЮ»

вы найдете свой рай!

Рай – сарай.

Посветив фонариком, я увидел множество подобных брошюр, цветных, глянцевых, под слоем серебристой пыли. В голубом луче густо искрились пылинки, образуя завихрения и воронки в нескольких сантиметрах от пола.

Чуть повыше воздух был чище. А в полуметре и вовсе стерилен. Я вдохнул его. Холодный, сухой, бедный на запахи – воздух планеты по имени «Рай».

«РАЙ» НА «ЗЕМЛЕ»

«Да, блин» – услышали мы утром следующего дня. На пороге стоял местный житель и вовсю улыбался.

– Да, блин, – повторил он, как можно радушнее, непрерывно кланяясь. Ростом он был

чуть не с крупного зайца, ставшего на задние лапы. Подвижное, улыбчивое личико его было похоже на сушеный мандарин. В руках абориген держал поднос с чем-то, напоминающем бритвенные принадлежности.

Райкий тоже встретил нас во всеоружии улыбок, на которые он оказался неожиданно щедр.

Готовые вырваться из гортани, слететь с языка слова праведного гнева стали как-то неуместны, как засохшие коряги посреди густолиственного сада.

– Как отдохнули? – похоже, что его вопрос и не предполагал ответа, – прекрасно, друзья, перейдем к делу.

Райский с удовольствием вдохнул разреженный воздух планеты P-SE, и выдохнул следующее:

Двести лет планета исправно приносила прибыль. Это был золотой век P-SE. Но потом поссорились Иван Иваныч с Иван Никифоровичем. Главный доход планеты составлял туристический бизнес. Здесь было модно отдыхать. В одиночку, корпоративно, даже с семьями. Для этого планета была поделена по типу того, как делится салон для курящих и некурящих.