На дрожащих от слабости ногах подхожу к зеркалу, которое стояло в самом дальнем углу, и смотрю на своё отражение.

Сомнения подтвердились. На меня смотрело лицо молодой девушки лет 25 —пяти с узнаваемыми чертами лица.

Зажимаю руками рот от рвущихся наружу эмоций. Это была я, а не чужое тело, как мне изначально показалось, только на 15 лет моложе. Словно я искупалась в молодильном источнике из русско-народных сказок.

Перевожу взгляд на руки и замечаю, что кольцо, подаренное мужем перед отъездом, это единственная вещь, которая у меня осталась.

Подношу руку с кольцом к глазам: пальцы все в ссадинах и кровоподтёках, ногти – сломаны. Попыталась снять кольцо. Но, никак не удаётся. Совсем выбившись из сил, прекращаю бесполезное занятие и опускаю руку.

Что-то беспокоит меня и я резко оборачиваюсь. Мой взгляд встречается со взглядом рыжего кота, который заходил накануне. Неожиданно, ноги подкашиваются и я словно стекаю на пол. Рыдание вырывается изо рта. Я уже не в силах заглушить подкатившуюся истерику и слезы градом текут из глаз.

Прошла целая неделя моего пребывания в этом непонятном и чужом месте. Потихоньку силы возвращались. Я стала есть и передвигаться по комнатам. Дом, где меня приютили, назывался ханок. Он был небольшим и выполнен в лучших традициях древне-корейского зодчества. Во всем чувствовалась эпоха Когурё.

Первый раз в жизни я столкнулась с такой интересной архитектурой, а главное – поражала оригинальная система отопления в таких домах. Раньше, когда я смотрела фильмы про Японию или Корею, то всегда ломала голову, как они топят в своих жилищах, ведь печных труб нигде не было видно. Оказалось, что все дело в особой конструкции такого дома. Одной из особенностей ханока – это «ондоль» («теплый камень»), система отопления, созданная для обогрева холодной зимой. Под полом делался проход («кудыль»), по которому во время топки кухонной печи тепло и дым проходили под полом жилой зоны, согревая ее.

Кроме того, дом имел еще одну особенность – «мару», естественную систему охлаждения, которая содействовала круговороту холодного и горячего воздуха путём установки деревянной доски пола на определённой высоте от земли.

Жак мне рассказал, что при постройке ханока учитывается рельеф местности и сезонные особенности. Идеальным месторасположением считалось «бэсанимсу», как например, ханок Жака, где сзади дома возвышалась гора, а перед ним журчал ручей. В холодных северных районах Когурё традиционные дома строились в форме квадрата, в центральной части страны – в форме буквы «Г», а в тёплых южных районах – в форме прямой линии. Существовало два основных вида ханока: дом с черепичной крышей, где жили дворяне или как Жак, торговцы, а также крытые соломой жилища крестьян и простого люда. Именно по материалу кровли можно было отличить дом аристократа от жилища простолюдина. Опорные столбы и несущие конструкции были из дерева, стены – из кирпичей, сделанных из спрессованной земли, смешанной с травой. Пол в жилых комнатах был деревянный, а в хозяйственных помещениях – каменный. Двери, окна и стены оклеены корейской рисовой бумагой ханчжи. На полу также была постелена ханчжи, пропитанная растительным маслом.

Дом являлся частью небольшого поместья, на территории которого были и другие хозяйственные постройки: склады для товара и небольшие хибарки для слуг.

Слуги были разные. Много мужчин. В основном европейцы. Женщины наоборот – основная масса кореянки, в длинных неярких платьях, они перемещались по дому словно тени, прячась от любопытных глаз.

Одежда на европейцах была не такая как на корейцах. Сказать по ней из какой она эпохи было сложно. В основном шёлковый кафтан, штаны, льняная рубаха и ботфорты. Некоторые повязывали на шею разноцветные шарфы пёстрых расцветок. Говорили домочадцы тоже на разных языках. Я даже как-то уловила английскую речь. В основном разговаривали все на корейском.