Сумерки густели, и вместе с темнотой надвигалась туча. Он часто видел приближающиеся пылевые бури, но обычно красноватого оттенка, а эта туча имела густой чёрно-фиолетовый цвет.

Неизвестность беспокоила, хотя острой опасности не ощущалось. Именно интуиция являлась тем чувством, которому он особенно доверял. Скорее грудь сжимало от радостного предчувствия, как перед тем, когда он увидел бордовый цветок. Правда, этот прекрасный цветок пытался его сожрать и чуть не откусил руку, но впечатление осталось положительным. От красоты и от того, что цветок оказался довольно вкусным.

Светило скрылось, и лишь узкая полоска ярко-фиолетового зарева с красными вспышками атмосферных вихрей освещали его долину. Туча спускалась с окружающих скал. Кривые бронзовые стрелки расчертили небосвод. Похоже, это молнии. На этой планете бывают молнии?

Он вытянулся в полный рост и вглядывался в горизонт. Нахлынувшие эмоции – радость, удивление, восторг – он не удержал, так и стоял с широко открытым ртом, обнажив острые треугольные зубы и вывалив язык на грудь. Красота, даже такая суровая и пугающая, так редка в аду.

Его имя Зол.

В этом теле он родился в Долине камней, и отец назвал его так не за злость. Имя он получил за чёрный цвет кожи, проглядывающей под чешуёй. Злыми же – так или иначе – в этом мире были все. По-другому не удалось бы выжить. Его мать звали Кара, и она умерла, рожая его. После смерти родителей Зол остался единственным обитателем планеты драконов, которую отец чаще называл коротко – ад.

Крупная капля упала на макушку бородавчатой головы. Раздвоенным трубчатым языком он слизнул её и убедился, что это та же жидкость, что проступает на камнях в начале большой ночи.

Вторая капля ударила по щеке, третья и четвёртая по руке, пятая по лбу. Потом он сбился со счёта, капли забарабанили по нему свинцовой дробью, причиняющей одновременно и боль, и радость. Он раскинул руки в стороны, обратив ладони к туче. Широко открыв рот с оголёнными в радостной улыбке клыками. Закрыв глаза и рыча от удовольствия. Уши свернулись в трубочку и теперь напоминали рога, с которыми представителей его рода изображали на голубой планете.

Человек не способен придумать того, что не бывает. Люди в кошмарах вспоминают опыт предыдущих жизней, своего существования в низших мирах.

Зарево заката прорывалось сквозь чёрные тучи, настолько плотные, что ветер, словно нож, отрезал от них куски и разбрасывал в разные стороны. Один кусок отлетел в его сторону и накрыл плотным покрывалом темноты. Вдыхать тучу оказалось крайне неприятно. Кроме того, что в ней оказалась очень высокая концентрация влаги с аммиаком, ещё и сера с мелкими вкраплениями золы и крупными частицами пыли щекотали нутро. Прокашлявшись и отплевавшись чёрной слизью, Зол вдохнул через жабры, служащие подаренным ему природой фильтром в период пылевых бурь.

Дышать через жабры влажной пылью оказалось тяжело. Приходилось с каждым выдохом издавать стрекотание и таким образом вытряхивать инородную массу. Сырая темнота рассеивалась, и он замахал перед собой руками, раскидывая сегменты тучи в стороны.

Стало видно, что камни, которых коснулась туча, шипят, отдавая ей своё тепло, сочащееся вверх зеленовато-синими струйками пара. Туман, обступивший его, и пробивающиеся сквозь дыры в этой мгле фиолетовые с красноватыми всполохами отсветы заката казались самыми красивыми явлениями, которые он видел за все жизни. К сожалению, их нельзя было созерцать, как он наблюдал восход солнца на поляне, где стоял его ученический домик, в прошлой жизни, без угрозы неожиданно умереть, потеряв бдительность.