В отличие от гранитных камней в его родной долине, под снегом здесь пряталась мелкая красная пыль, она напомнила то, из чего лепили посуду в одной из его прошлых жизней. Глина это называлось. Он показывал мальчику, едва научившемуся ходить, как нужно лепить из глины. Кем этот мелкий ему приходился тяжело вспомнить, сын? Брат? Почему он веселился?

Пожалуй, он тогда сошёл с ума. Как можно веселиться с мелким существом, ковыряясь в грязи. Весело, когда поел. Когда тебя не сожрали. Когда понял, что не испечёшься за большой день. Еды хватит на ночь и не придётся ощущать, как желудок от голода переваривает сам себя. Возможно, он веселился, потому что этот мелкий четвероногий ползун не мог на него напасть и съесть? Пожалуй, поэтому. А он не собирался его есть, поскольку и так еды хватало. Значит, такой запас еды, который он держал при себе.

Прошло много времени. Он безостановочно полз к горе. Удивительно, почему до сих пор не видно драконов.

Малое солнце уже показалось на горизонте, бросая острые лучи вдаль. Оно, наверное, тоже пыталось кого-нибудь зажарить своей злобой, но в отличие от своего большого брата силёнок у него не хватало.

Снежная крупа при первых лучах малого светила моментально растаяла и впиталась в пыль. Размокшие потёки грязи подсыхали на глазах, покрывая почву трещинами – безобразной коростой прокажённого. В его родной Долине камней при восходе малого солнца влага начинала испаряться и становилось очень душно. Но с теневой стороны камней испарения шли медленнее, и там начиналась жизнь. Там расцветал разноцветный лишайник – самое начало пищевой цепочки. Пища для различных мелких животных, которые становились едой для охотников, из которых он далеко не самый крупный и быстрый. Хватало наземных существ, стремящихся сожрать столь агрессивный деликатес, каким являлся он, не говоря уже о царящих в небе драконах.

Он увидел, что гора своей тенью закрывает почти всю долину. Он находился рядом с границей теней и в своём движении приближался к затемнённой стороне. Малое солнце припекало, и ему пришлось вздыбить жёлтую чешую и прикрыться изорванной шкурой щитоносца, съёжившейся и слегка дымившейся. Шкура давала некоторую воздушную прослойку, и организм меньше страдал от жара малого дня. Уши распластались по темечку, прикрывая лысую макушку.

Тёплый воздух медленнее растопил ледяные крошки и на почве, остающейся в тени горы. Из влажного грунта начали вылезать ноги пауков. Они вытягивались на глазах, и Зол в панике принялся соображать, как обороняться от такого полчища? И понял, что, если пауки ядовиты как те, что встречались в его долине, шансов нет никаких. Но тут на одной из ног показался фиолетовый бутон, на другой листик, потом жёлтый бутон.

Долина, насколько хватало глаз, начала раскрашиваться в замысловатый цветной узор на буро-жёлтом фоне. Это стебли растений имели такой необычный на адской планете цвет.

С горы ярко-зелёными змеями побежали потоки влаги, устремляясь к центру долины. На глазах образовалось огромное озеро. Учитывая существенную глубину котлована, озеро должно получиться не только с бескрайними берегами, но и очень глубокое. Обитатель Долины камней, собиравший капли утренней влаги в углублениях скал, никогда не мог даже представить, что её может быть так много.

Зол интенсивнее пополз к тени. Быстрее хотелось прикоснуться к тому, что он видел в прошлой жизни, когда жил в другом теле.

Трава и бутоны оказались очень мягкие. Как волосы той китайской девушки! Он забыл, как её звали. Как несправедливо, ведь любовь к ней казалась самым ценным, что запомнилось из его прошлой жизни.