Мужчина средних лет, составлявший им компанию в этот вечер, бывший, скорее всего, сутенёром (хотя зачем так плохо думать о людях), был среднестатистическим греком, с густой, как у льва, шевелюрой, без особых примет и вредных привычек. Впрочем, он удалился спустя непродолжительное время, так что нарисовать его в памяти у меня не получилось. Да и, честно говоря, не было особого желания.

Дима тем временем уселся строчить повествование на тему прожитого дня. Везёт мне на попутчиков-летописцев! Ачеть не исключён вариант, что когда-нибудь лет через эдак… мне бросится в глаза со стеллажа книжной ярмарки знакомое имя, и броский заголовок заставит потянуться за портмоне. Тогда уже вся страна, а может быть и весь мiръ узнает, что в лето две тысячи …надцатое от Рождества Христова, мая в четвёртый день, два брата-россиянина прибыли на благословенную греческую землю, чтобы вписать ещё одну яркую страницу в летопись своих паломнических устремлений.

Когда Маргарита решила полюбопытствовать, не «сварился» ли Ваш Покорный Слуга в ледяной (по её понятиям) воде, пришлось сделать жест доброй воли и прекратить шокировать публику. Её подруги по-разному, но очень бурно выражали восторг по поводу силы русского духа, строения моего тела или чего-то ещё, что это самое бренное тело дополняет. Так и хотелось подколоть их чем-нибудь, типа «почём вы, девушки, красивых любите?» Но смысл сей шутки понятен и свеж лишь родившимся в России, а на большее те красавицы вряд ли бы вдохновили даже С.Есенина. Поэтому автор этих строк решил благоразумно промолчать.

Махровое полотенце повысило мой тонус ещё на пару градусов, а восторженные женские голоса ещё на пару децибел. Поскольку отель по своим размерам уступал «Метрополю» примерно на два порядка, необходимости одеваться, чтобы проследовать в свой номер, не было никакой. Более того, у меня возникло такое ощущение, что если бы азъ многогрешный решился искупаться в «костюме Адама», то и тогда никакого шока бы не было.

Местный бомонд подобным вещам давно перестал удивляться. И мне, вдруг подумалось: «Интересно, а наши ночные бабочки на Тверской, одеваются и ведут себя скромнее или азъ недостойный настолько отстал от жизни, что не поспеваю за падением нравов?»

После всего увиденного и пережитого мне стала очень даже понятна позиция Афонского Протата, ни под каким предлогом не пускать особей женского пола в свою вотчину! Окажись Ваш Покорный Слуга на их месте, и моя позиция по этому вопросу была бы твёрже гранита.

С этими мыслями, после прочтения вечерних правил, азъ твёрдоубеждённый отошёл ко… не пугайтесь, ко сну. Сон в первую «греческую» ночь был поистине младенческим.

Что день грядущий нам готовит? Как гласит известная народная мудрость «Знать бы, где упасть – соломки бы подстелил».

Исходя из факта, что соломки мы не захватили с собой, падать мы не собирались. Более того, собрались подниматься по «духовной лествице» на Святую Гору. И эту самую лествицу нам предстояло преодолеть за неполных две недели.

Вот чего мы действительно меньше всего ожидали по нашем пробуждении, так это проливного дождя. Замечательный вчерашний вечер и сказочный закат такой погоды вовсе не предвещали. Почему вдруг небо опять расплакалось, одному Господу ведомо. В народе говорят, что радуга – это врата Рая, а чтобы увидеть радугу, нужно пережить дождь. Очень скоро мы это поймём, ибо ничего в этом мiре не происходит не по Божьей воле. Тем паче на Афоне!

Хотя телом мы до него ещё не добрались, но душой и мыслями были там. Уже парили чайками над тихим побережьем, шумели листвой дерев в лесах и рощах, облаками обнимали вершину Святой Горы. А для того, чтобы ко всему этому прикоснуться, всё это постичь, требовалось всего ничего: получить Диамонитирион, купить билет и… А что и? Pleasе в путь!