– Нет, продолжай, – резко добавил Энди, – не глупо, просто, если ты не занималась никогда серьезно танцами, то… просто ты была одна из лучших тут.

Он был обескуражен, и его некие сомнения придавали мне уверенность в том, что разговор перерастет в очень увлекательный вечер.

– Я не знаю, я просто смотрю, чувствую и все.

– Удивительно, – воскликнул он, разводя руки в разные стороны, – я не хочу, чтобы эта беседа заканчивалась, не хочу уходить. Ты такой персонаж… Пойми правильно только.

Он говорил это так серьезно, выражал то, что думал. А я была потеряна, если честно. Но это чувство восхищения человеком сменилось желанием быть с ним. Я не знаю, как это объяснить: я научилась быть сильной, жесткой и не показывать эмоции, но тогда во мне горело пламя, которое так и хотело вырваться наружу. Я желала выпустить его, хотелось просто быть настоящей, собой: той хрупкой и ранимой девочкой, которой пришлось пройти, уже на тот момент, немалый путь.

– Может, продолжим наше знакомство за ужином? – предложил он.

Как держать себя в руках? Столько эмоций и чувств ожили во мне. Давно я не позволяла себе такое. Но сейчас не в силах была сопротивляться.

– Думаю, я не могу сказать «нет», – улыбнулась я и отвернулась, чтобы не показывать свое смущение.

– Вот и отлично, тогда через десять минут у входа, сегодня тогда ты будешь моим экскурсоводом, так как я впервые в этом городе.

Его улыбка была настолько белоснежная и широкая, что я даже засмеялась, но лишь от того, что он был рад провести время со мной – обычной девушкой.

***

Я не могла поверить, что еду в одной машине с таким человеком. Неловкое молчание повисло в воздухе, но я чувствовала, что он смотрит на меня, он разжигал во мне бурю эмоций, и я так боялась повернуться и посмотреть на него, потому что была уверена, что не смогу удержаться.

– Расскажи о себе что-нибудь, мне интересно узнать, кто ты такая, – сказал хореограф, когда мы сидели вдвоем за столиком в ресторане.

– Обычная девушка, ничего особенного.

– Почему ты так волнуешься? – спросил он, заметив, что мои руки немного дрожат.

Я действительно переживала; не любила рассказывать о себе, не умела.

– Просто, может, для тебя это все нормально, но я не часто сижу в компании с такими знаменитыми людьми. Что ты хочешь знать обо мне?

– Я такой же человек, как и ты. В тебе есть что-то такое, что не дает мне покоя. Ты не говоришь ничего, но я вижу многое.

– И что же? – поинтересовалась я.

– То, что многие признают за скромность, вовсе таковой не является. Я бы сказал высокомерие и замкнутость. Каждое твое движение влечет меня к тебе. Твое поведение загоняет меня в угол: ты кажешься скованной, но ведь это не так. Ты далеко не так проста, хотя изо всех сил делаешь вид простушки. Мне страшно находиться рядом с тобой, но и сдвинуться с места я не могу. Так кто же ты на самом деле?

Я была разгромлена, но в хорошем смысле слова, он разложил все по полочкам во мне, увидев то самое, что таилось так глубоко.

– Я хочу узнать тебя настоящую, – твердо заявил он.

– Не стоит, тебе не понравится то, что ты хочешь узнать.

– А это уже не тебе решать.

– У каждого есть скелеты в шкафу, и мой не так уж и безобиден, – мы говорили уже на повышенных тонах.

– Может, поедем туда, где сможем просто… – Энди замялся, увидев, что мне неприятен этот разговор. – Я видел тебя на мастер-классе, только тебя и видел, ты была там такая нежная, но запуганная, готовая будто бы броситься под пулю в любой момент…

– Есть такое место, – перебила я его и встала из-за стола.

Мы сели в машину: он смотрел на меня так страстно, и я не стала сопротивляться внутреннему «я», которое говорило, что пора сдаться. Не думая ни секунды, я обхватила его шею, и он резко прижал меня к себе. Я ощущала, что каждая клеточка его тела напряглась, а я просто сгорала изнутри. Столько чувств от поцелуя! Это был самый сильный, страстный и нежный порыв, который я когда-либо испытывала. Но я с трудом сдерживала себя, слышала, как бьется его сердце и чувствовала, как начинает содрогаться мое тело при каждом его прикосновении. Но пламя было сильнее, оно не давало мне забыться. Оно жаждало продолжения, но при этом говорило: «Ты ходишь по лезвию ножа».