– Прекрати, брат, – влез Женя, пройдя ко мне. Я стояла спокойно, но внутри все бушевало, злость копилась и подкатывалась все ближе.

– Да ты и здесь никому не нужна, – не прекращал отец. – Сука, дешевка.

Я швырнула сумку ему в ноги и сделала пару шагов навстречу.

– Слушай меня, – говорила я это тихо и прямо ему в лицо, – думаешь, я буду это терпеть?! Не надейся, что сможешь продолжать свои издевательства надо мной. Я пришла сюда только потому, что так надо было, не ради тебя, ты для меня никто, полное ничтожество, но вот матери я нужна. Я смогу ответить, и мне ничего не будет. Что бы ты ни сделал, я никогда не смогу простить тебя, хотя, я уверена, тебе и не нужно это, только вот ты один в итоге, потому что это ты никому не нужен. Но сейчас я здесь, и тебе придется вести себя нормально и не причинять нам с мамой неудобств.

– Дрянь, вот ты дрянь, – он замахнулся на меня, но Женя вовремя подскочил.

– Даже не смей, – сквозь зубы проговорил он.

– Смелая стала! Ненадолго.

Я подняла голову, и холодный мой взгляд пронзил отца.

– Ты ничего мне не сделаешь.

– Пошла вон! – крикнул отец.

– Нет, не имеешь права.

– Ничтожество.

– Я бы не разбрасывалась оскорблениями, – я встала на носочки и продолжила разговор, шепча ему на ухо. – Ты проиграешь. Так что веди себя хорошо, иначе… Мы все знаем, что у тебя есть проблемы с алкоголем, да и не только с ним, так что не думаю, что ты хочешь проблем, а я не боюсь, готова создать их на пустом месте. 1:0, – я похлопала его по спине и поцеловала в щеку. – Радуйся, папка, дочка вернулась.

Это была победа, пусть и маленькая, но для меня это было что-то грандиозное. Его лицо – этот гнев и страх, осознание того, что кто-то дал ему отпор, проигрыш…

– Ты молодец, это было смело, – сказал Женя.

– Знал бы ты, как я волновалась: сердце, думала, остановится. Но я смогла.

– Ты же понимаешь, что этот «мир» ненадолго?!

– Конечно, просто мне нужно время. Нет… не мне… им. В.Б. и Е. Б. Им нужно это время, чтобы понять, что в жизни для них важнее.

Было странно снова видеть за одним столом всех вместе и ужинать вот так. Да, я ушла из дома всего на пару дней, но мы давно не проводили семейные ужины без ругани, спокойно. Я видела смирение и покорность в глазах отца, потому что он знал, мне хватит духу сделать то, о чем я говорила. А мама, она была рада снова видеть меня, она была счастлива, хоть я и не знала, почему. Она мило улыбалась, и ее взгляд был таким искренним и ярким. Хотя мы все и притворялись, и все это была лишь игра в нормальную семью, но маме этого было достаточно. Пусть так, но у нас была семья, похожая на обычную семью, и так должно было быть. Мы разговаривали и смеялись, смотрели передачу вместе и обсуждали ее, но меня тошнило от этого притворства, от того, что столько лет мы ведем эту игру, и каждый раз начинаем сначала. Но я снова вживалась в роль и делала все, чтобы не разочаровать родного мне человека, потому что видела в ней снова жизнь.

– Спасибо, что вернулась, – сказала она мне, когда все покушали, и отец ушел спать, а мы остались убирать со стола.

– Так было правильно.

– Я знаю. Поэтому и говорю.

– Мам, скажи мне, почему ты так рада видеть нас вместе? Ведь ты же все понимаешь.

– Ты же сказала, что так правильно, – повторила она мои слова, но вот от себя ничего не добавила.

– Ты же видела, как я страдала, так почему же не ограждаешь сейчас от боли?

– Ты стала сильней, и только ты можешь прекратить это. Сегодня за ужином я увидела, как сильно ты можешь повлиять на отца.

– Ты не знаешь, что я ему сказала.

– Процесс не важен, главное – результат.