– Вообще-то это Вайоминг… – медленно произнес патрульный, как будто подозревая, что она каким-то образом свернула не туда и оказалась не в том штате. – А не Нью-Йорк.

– Как вас зовут? – спросила Эбби, слегка улыбнувшись ему.

– Фред Мосс.

Почему он не опускает пистолет? Она вопросительно посмотрела на него.

– Простите, Фред, – произнесла Эбби извиняющимся тоном, – мне надо было позвонить и согласовать мой приезд с полицейским управлением Дугласа.

– Выходит, вы из Нью-Йорка… – медленно отозвался он.

Как у переговорщика по урегулированию чрезвычайных ситуаций, одним из основных профессиональных ориентиров Эбби было правило «7–38–55». При человеческом общении произносимые людьми слова выражают лишь семь процентов чувств, которые те испытывают. Тон – тридцать восемь процентов. И остальные пятьдесят пять процентов приходятся на «язык тела» и в первую очередь на выражение лица.

Слова, которые он произнес, вроде должны были обнадежить. Офицер Мосс наконец понял, что она тоже из полиции. Но выражение лица у него оставалось затравленным и тоскливым. А тон каким-то пустым. Почти… разочарованным.

Эбби попыталась представить, что он сейчас чувствовал. Рядовой сотрудник полиции в Дугласе, штат Вайоминг… Работа в основном однообразная, рутинная – каждый день прихватывать одних и тех же алкашей, арестовывать одних и тех же торчков, расследовать мелкие кражи и пропажу домашних животных. А тут подожгли дом, погиб человек… Убийство. Полиция решила оцепить место преступления – на случай если убийца вдруг вернется, и Фреду Моссу опять выпало дежурить в ночную смену. Таращился, бедолага, на обгоревшие руины обиталища Йейтса в темноте, стараясь не заснуть, постоянно пил кофе, пока сердце не заколотилось, а веки не набрякли так, как будто весили по десять фунтов каждое. Утренний сменщик опаздывал – как, вероятно, и всегда. А потом вдруг возникла какая-то фигура. Издалека это мог быть кто угодно. Даже невменяемый пироманьяк, явившийся полюбоваться на дело своих рук.

Накачанный кофеином и злобным раздражением, патрульный Мосс преодолел расстояние от места своей засады до сгоревшего дома на своих двоих. О чем он думал, когда шел сюда? Мосс был явно напуган – Эбби слышала это в его голосе, когда он приказал ей не двигаться. Но, не исключено, также и воображал, что сейчас поймает опасного поджигателя, убившего Джимми Йейтса. Наденет на невменяемого убийцу наручники и потащит его к машине, слушая его мольбы о пощаде. И весь отдел полиции в кои-то веки увидит, чего офицер Мосс на самом деле стоит.

И тут вдруг оказывается, что он держит под прицелом какую-то крошечную женщину, оказавшуюся вдобавок лейтенантом полиции… Теперь Мосс окончательно станет в отделе всеобщим посмешищем – человек, который уже привык обретаться на самой нижней ступеньке служебной лестницы.

Он в буквальном смысле стоял на краю пропасти, понимая, что стоит опустить пистолет, как то ужасное будущее, которое он себе представлял, сразу же настигнет его.

Эбби одарила его пристыженной улыбкой.

– Боже, какая же я идиотка… – пролепетала она. – Я совершенно раскрыла вашу засаду. Надо было мне сообразить, что вы можете наблюдать за этим местом. Вот черт… Я могла спугнуть того, кто это сделал.

– Я… Ну да. – Мосс бросил на нее раздраженный взгляд, и его пистолет слегка опустился. – О чем вы только думали?

– Сама не знаю, простите. – Сердце умерило свой бег, когда пистолет отодвинулся от нее. Эбби глубоко вздохнула, пряча свой страх под маской смущения. – Вы собираетесь доложить об этом?

– Я… – Рот его захлопнулся, когда хруст шагов неподалеку стал ближе. В почерневшие помещения сгоревшего дома вошли еще трое. Один оказался патрульным в форме – вероятно, сменщиком Фреда, выше его на несколько дюймов и как минимум лет на пять помоложе.