Эбби чувствовала себя так, словно за ними постоянно следят. Ловила себя на том, что напрягается всякий раз, когда кто-нибудь на улице останавливает на ней взгляд на секунду дольше положенного. Какая-то женщина делала селфи в парке, когда Эбби и Бен проходили мимо, и Эбби незаметно кралась за ней больше двадцати минут, пытаясь выяснить, не сфотографировала ли она тайно и их тоже. Всякий раз, когда на телефоне дочери появлялось новое сообщение, Эбби сразу кидалась к ней с вопросами, кто это и что там написано.

Она буквально сходила с ума. Единственное, что могло бы подарить ей покой, – это если б Моисей наконец оказался за решеткой. Эбби погналась бы за Моисеем Уилкоксом на самый край света, только чтоб защитить своих детей. В данном случае преследование ограничивалось штатом Вайоминг.

Приметив что-то в золе, она опустилась на корточки, чтобы рассмотреть это поближе – кусок красного пластика, весь перекрученный и деформированный от жара, с почерневшими от огня краями.

– Не двигаться! – вдруг рявкнул резкий мужской голос позади нее.

Эбби рефлекторно выпрямилась и начала уже поворачиваться.

– Не двигаться, я сказал, или буду стрелять! – выкрикнул мужчина. – Положите руки на голову! Медленно.

Она очень медленно выполнила этот приказ.

– Я лейтенант Эбби Маллен. Я из полиции. – Насколько далеко он позади? Дом совсем невелик. Этот человек уже внутри или стоит снаружи? Если он вздумает стрелять, можно ли тут где-нибудь укрыться?

Мужчина фыркнул.

– Просто замечательно! Повернитесь.

Эбби так и сделала, осторожно переступая с ноги на ногу, чтобы не напугать его, и глаза ее на миг сфокусировались на дуле пистолета, направленном прямо на нее. Мужчина, держащий его в руке, оказался полицейским в форме. Она сразу оценила его позу и манеру держаться – напрягшиеся мышцы, плотно сжатую, но дрожащую челюсть, мятую одежду, испуганные глаза, налитые кровью и немигающие… Сердце гулко заколотилось в груди, стоило встретиться с ним взглядом.

Надо было предвидеть, что это произойдет. Полиция оцепила место преступления. Тот дом через поле – Эбби ведь чувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Наверное, он выдвинулся оттуда, как только она вошла в развалины дома. В котором часу это было? Около половины девятого утра. Принимая во внимание внешность этого парня, заступил он точно не утром – явно проторчал там всю ночь, ожидая сменщика. И наверняка уже кипит от злости, поскольку его так и не сменили. Обычно в ночные дежурства назначают копов помоложе, но этому было на вид лет тридцать пять, если не больше. Работает в ночь – неудачник? Оставалось надеяться, что дело не в этом.

– Офицер[5], – негромко и спокойно произнесла она. – Я лейтенант Эбби Маллен из полиции Нью-Йорка. Опустите пистолет.

Каждую фразу она заканчивала нисходящей интонацией, говорящей о простой констатации факта. Этот парень просто устал и наверняка на взводе из-за кофеина. Ему требовался кто-то, на кого можно было бы переложить ответственность.

Пистолет он не опустил, но она почувствовала, что его мышцы едва заметно расслабились. Даже если этот коп и не поверил, что она из полиции, выражение ее лица и мягкий голос явно успокоили его нервы.

– И что это вы здесь ищете, а?

Эбби услышала шум автомобильного мотора. Кто-то ехал к ним. По всей вероятности, сменщик этого парня. Совсем ни к чему, чтобы еще один коп вошел в дом и увидел направленный на нее пистолет. У него может сложиться неверное представление, и ситуация лишь обострится. Изо всех сил стараясь не смотреть на пистолет, она произнесла:

– Я расследую одно дело. Серийного поджигателя. Пожалуйста, опустите пистолет. – Эбби еще больше смягчила голос, позволив ему стать голосом безобидной молодой женщины, и коротко взмахнула ресницами. Она пожалела, что на ней сейчас толстая вязаная шапка и громоздкое пальто. Такое пальто может скрывать что угодно. А шапка, пусть и теплая, скрывала ее светлые волосы и оттопыренные уши. Обычно мужчин куда меньше пугает миниатюрная женщина с большими ушами.