Эсса хотела было приложиться к горлышку, но вспомнила про противозачаточные таблетки, выудила из ящика комода одну и закинула в рот. Запив её вином, она поставила бутылку на место, в очередной раз проверяя время на телефоне.

– Ну, вот и позавтракали, – хмыкнула девушка, направляясь к двери из её комнаты.

Разумеется, она прекрасно знала, что подобные перфомансы очень вредны для здоровья, но какой толк в этом знании, если её жизнь и так не предполагала «долго и счастливо»?

Вопреки ожиданиям Эссы-выпускницы, она не попала в казармы, где обычно обитали солдаты и низшие чины командования. В листке распределения она нашла номер комнаты в здании, отведённом для проживания офицерского состава – бывшем отеле, который вначале войны владелец радостно перепродал государству за бесценок, понимая, что с её началом его бизнесу пришёл конец.

С чего девушке была представлена такая привилегия – она не имела ни малейшего представления. Как и то, по какой причине главнокомандующий посчитал необходимостью её нахождение в штабе, а не в поле. Хотя, тут Эсса, пожалуй, лукавила…

Казалось бы, жизнь удалась гораздо лучше, чем она себе представляла. Штаб находился через пару домов вверх по улице, где располагался отель, в здании бывшего торгового центра, и за два года службы девушка ни разу не отправлялась куда-то дальше него.

Опостыливший просторный зал, заполненный людьми в форме, привычно жужжал, подобно пчелиному рою. Стараясь лишний раз не отсвечивать, Эсса дошла до своего стола и опустилась на стул, сбрасывая с плеч бестолковый китель. И кто придумал, что штабным тоже нужно постоянно носить форму?

Мимо неё прошёл Мэлас, сухо здороваясь и направляясь к своему столу. Её страстный ночной любовник под утро, как обычно, изменился до неузнаваемости.

Тёмно-синяя строгая форма скрывала под собой все татуировки, как будто специально нанесённые так, чтобы скрываться в тени одежды, когда это было необходимо. Собранный и подтянутый, Мэл излучал непоколебимую силу и самоуверенность. Тут уже язык не повернётся назвать молодого лейтенанта «парнем» – только мужчиной.

В глубине души Эсса даже как-то им гордилась: Мэлас тоже был человеком, но, несмотря на классовое и расовое неравенство, всё равно смог добиться определённых высот, словно выгрызая почёт и уважение зубами. Поначалу, как в Академии, так и здесь, над ним пытались подшучивать из-за необычной внешности, но Мэл быстро поставил всех на место, показав, кто главный. Упорный и упрямый, он давно привык бороться с окружающим его обществом, и каждый раз выигрывал. Принципиально.

Пробормотав приветствие в ответ, Эсса даже не посмотрела на него, а уж тем более – вслед. При всей свободности их отношений, лицезреть восторженные взгляды на своего любовника и текущие от желания слюни у коллег женского пола было мерзко.

Быстро ставшая нелюбимой работа вызывала сонливость. Разогнать её помогали разве что сирены воздушной тревоги, но последние пару недель карсталийцы притихли и обстрелов не было, что стало вызывать недобрые подозрения у всего командования.

Единственной укромной радостью для девушки было наблюдать в отдалении принца собственной персоной. Дин предпочитал всегда находиться в штабе на передовой, лишь изредка отлучаясь в столицу. Насколько было известно Эссе – поступление именно на военный факультет тоже было исключительно его решением. Будущий король намеревался либо одержать победу в войне, либо завершить её во что бы то ни стало.

Пока что продвижений было немного, но по холодной непроницаемости наследного принца невозможно было сказать о его внутреннем состоянии. Дин напоминал непробиваемую ледяную глыбу, никогда не ведающую тепла, а яркие голубые глаза только усиливали проводимую аналогию. Эсса старалась сразу сжаться и спрятаться, если те смотрели на неё – настолько взгляд командира был леденящим и пронизывающим.