На протяжении нескольких ударов сердца царила тишина. Ее взгляд продолжал пронзать тонкую, но непробиваемую броню, покрывавшую его тело с головы до ног. Ее взгляд был острее кончика стрелы.

– Я подумаю об этом. Что-нибудь еще?

Ему следовало бы поклониться и уйти. Но он медлил.

– Да.

– Говори. Мой день полон других обязанностей.

На мгновение вся его уверенность испарилась, и, сам того не осознавая, он в ужасе прикусил нижнюю губу.

Королева прищурилась.

– Что такое?

– Я хочу стать проводником Коры вместо Альфреды.

Казалось, из глаз королевы вот-вот полетят огненные стрелы.

– Почему?

– Потому что, как вам известно, Альфреда плохо справилась со своей работой.

Королева молчала, и эта тишина была убийственной.

– Я не отказываюсь от своих основных обязанностей в качестве вашего генерала, лишь прошу в свободное время быть ее проводником.

Снова молчание.

Кэллон выпрямился и перестал жевать нижнюю губу.

Прошло несколько минут. Королева закрыла глаза и погрузилась в свои мысли. Сжав деревянные подлокотники, она с видимым усилием поднялась на ноги. Казалось, в это мгновение свет померк. Она элегантно спустилась на одну ступеньку, затем еще и еще. Наконец королева оказалась лицом к лицу со своим генералом.

– Почему?

Он не моргая смотрел ей в глаза. Ощущение было такое, словно он оказался рядом с ревущим камином. Она уже догадалась, что он ответит, но искала подтверждения.

– Вы знаете почему, Ваше Величество.

В ее взгляде отразилась ярость целой армии. Ее красивые губы плотно сжались в усмешке, такой острой, что она могла бы разрезать плоть на его горле. Она содрогнулась, словно гора, пораженная землетрясением.

– Скажешь об этом хоть кому-нибудь… и я убью тебя не раздумывая.

Он не выказал никакой реакции – именно так его учили. Перед лицом смерти он не показал бы ни страха, ни сожаления. Когда его заставляли отнять жизнь у другого, он не испытывал вины. Он не должен был ничего чувствовать.

– Почему вы хотите ее обманывать? Обманывать свой собственный народ.

– Потому что. И это все причины, которые я обязана назвать.

Он стоял на одну ступеньку ниже, но смотрел прямо ей в глаза.

– Ты был верен мне и своему народу, поэтому я удовлетворю твою просьбу. Но ты не должен рассказывать то, что ты узнал, ни ей, ни кому-либо еще. Ты меня понял?

Кэллон целиком состоял всего из двух вещей – верности своему клану и своей королеве.

– Когда-нибудь они все поймут, Ваше Величество. Вы не можете этого остановить и не должны этого делать. Вам нечего бояться. Нет причин этого стыдиться.

– Я приняла свое решение, Кэллон. Ты свободен.

С помощью полученной от Кэллона карты Кора легко ориентировалась в дикой местности и успешно нашла свой следующий обед. Собрав в рюкзак фрукты, орехи и ягоды, она вернулась в свой домик на дереве.

Именно там она проводила большую часть своего времени.

Но это никак не помогло бы ей влиться в общество, поэтому она заставила себя вернуться на рынок. Может быть, кто-нибудь будет достаточно любезен, чтобы ответить, когда она заговорит, или улыбнуться в ответ на ее улыбку.

Но нет.

Сложно жить там, где все вокруг тебя ненавидят.

Когда она мысленно позвала Флэра, то не смогла установить связь. Она говорила и говорила, но так и не получила ответа. Но Кора не паниковала – она знала, что все дело в расстоянии.

На рынке была трапезная, где эльфы собирались и тихо разговаривали друг с другом за чашкой чая или кофе. Все были поглощены разговором. Она решила присесть там же, хоть и была одна.

Официантка так и не подошла.

Вот так, не сказав ни слова, ей отказали в обслуживании.