– Не велика заслуга. Лучше расскажи, что ты натворил опять. Дай угадаю: ты собирался намекнуть ей на расставание, но потом вы потрахались и стал накручивать себя, проецируя на неё своё чувство вины?
– Я последний месяц только с этим плагиатом трахаюсь. Нужен адвокат, а денег вообще не водится.
– Тебе нужно стать преподом по гитаре. Наберёшь пару-тройку учеников и будешь получать среднюю зарплату! Я у знакомых поспрашиваю, может кто и согласится!
– Эх, твои слова да богу бы в уши! Но спасибо всё равно. Будем? – я поднял бокал.
– За то, чтобы работу тоже можно было так же прогуливать!
Эта бестия с тёмно-рыжими вьющимися волосами никогда не унывала, и от её болотных глаз в роговой оправе ничто не могло скрыться. Мне кажется, что она могла помочь кому угодно в какой угодно проблеме, кроме своих собственных. Наверное, именно про таких и говорят «тренеры не играют». Среди подружек о ней ходила молва как о свахе, а я же знал её как заядлую любительницу комнатных посиделок. На шумную вечеринку её было вытащить нелегко, но если кому-то это удавалось, Рина не теряла там ни секунды и сразу же находила новые знакомства. В этом мы с ней были похожи. Да и вообще я чувствовал себя рядом с ней как с сестрой, которой у меня никогда не было. И если я не понимал, что держит рядом со мной Настю, то тут всё было как на ладони: я был её тем самым другом-парнем, который, когда нужно, и остужал от общества женщин, когда нужно – доказывал, что мужики – козлы, но не все, а иногда мог и самооценку поднять, потому что мог по достоинству оценить её новые сексуальные шмотки с безопасного и комфортного для неё расстояния. А может быть, она так же видела во мне идеал брата, которого у неё никогда не было, как и у меня сестры?
– А помнишь, когда мы только поступили, было какое-то пиво с вискарём? С чёрной такой этикеткой? – ударился я в гастрономическую ностальгию.
– Туборг Бойлер Мэйкер. Такое не забывается. Это была чума! – она отхлебнула «Гараж», а потом добавила: – Когда могу поздравить вас с счастливым разрывом?
– Боюсь, что очень скоро. Я его приближаю, но совсем не так, как я думал.
– И как ты думал?
– Красиво. Когда она немного грустит, но всё понимает и говорит, что благодарна мне за это время.
– И что ты делаешь для этого, кроме как представляешь вместо неё одну из твоих любимых порноактрис, когда вы трахаетесь?
– Рина! – крикнул я и начал неистово краснеть.
– Что? Ты поэтому свет выключаешь? Или потому, что боишься вида женской груди без силикона или, не приведи Господь, небритой пизды с выпирающими наружу половыми губами?
– Ну хватит. Пожалуйста, – попросил я шёпотом, будто нас кто-то слышал.
– Нет, дорогуша, – добавила Рина, которую явно развлекало обучение меня азам любви, да ещё и под «Гараж», да ещё и во время пар. – Это ты хватит! Мне даже интересно, в кого ты у нас такой дурак? Раздуваешь из отношений непонятно что, а потом страдаешь! Некрасиво, видите ли, ему выходит! Ты уже через месяц понял, что тебе с ней неинтересно, и после этого уже год ходишь и ебёшь всем мозги. «Я думал, что эта песня расставит все точки!» – пищала подруга, пытаясь спародировать меня. – Да эта песня для выхода из отношений, в которых тебе некомфортно, – как мёртвому припарки! Ты как добрый хозяин, который из жалости собаке каждый раз отрубает по кусочку больного хвоста вместо того, чтобы сделать больно один-единственный раз и навсегда. – Она поставила бутылку на пол и тут же открыла вторую. – И про пизду я пошутила, просто не отказала себе в удовольствии подстебать тебя.
– Ну спасибо! Было-то всего один раз. И с дуру рассказал тебе.