Передвигаясь по комнате как лягушка, которую поставили на задние лапы, я добрался до двери. За ней, как я и думал, был день-деньской. Холодный воздух коридора обдувал моё тело. Со стороны кухни доносились звуки, и я, опираясь на стену, направился туда. Настя под белый шум телевизора мыла посуду. Выглядела она блестяще даже по утрам, даже стоя ко мне спиной – короткий шёлковый халатик, убранные в пучок каштановые волосы, открывающие белоснежную кожу шеи и уши с маленькими жемчужными серёжками. Она была самой элегантностью, и я решительно не понимал, почему она до сих пор со мной. Её образ «изящной милашки» одновременно подпитывал и уничтожал мою самооценку: я гордился одним только фактом наличия такой девушки и страшно клял себя за то, что не достоин её.

– Проснулся? – она обернулась вполоборота, продолжая возиться с посудой. – Завтрак на плите, мой маленький алкоголик.

Говорила она с улыбкой, но я чувствовал за ней какую-то злую натяжку. По телевизору бесперебойно крутились клипы какого-то музыкального канала. Каждый из них транслировал что-то яркое, совсем не похожее на мой сон. Оттого – как бы чужеродное.

– Чай выберешь в пакете или свежий эрл грей? Я минут десять назад заварила.

Я что-то промычал и направился к плите.

– Ты ешь, я в институт побегу.

Я начинал трястись от непонимания, чего мне ждать. Наверное, просто промолчать – лучшее решение. На сковородке под крышкой остывала глазунья с помидорами.

– Я быстро соберусь и с тобой пойду, наверное, – сказал я тихо.

– Да нет, в таком состоянии тебе лучше полежать, а то ненароком в метро укачает. – Настя явно была чем-то огорчена, но говорила спокойно и с заботой.

– Ты расстроена? Я вчера, наверное, сказал лишнего…

– Да нет, лишнего ты как раз не сказал.

– Мой тост…

– Ой, – улыбнулась она. – это было мило!

– Мило?

– Да! Ты что, ничего не помнишь?

– Ну, я мог запутаться в выражении мыслей.

– Ты сказал, что мы с тобой классные друзья. И что я твоя муза. Мне было приятно, честно!

Ах вот как это прозвучало. В моей голове всё было иначе. Получается, и волноваться не о чем. Нужно просто проводить Настю в хорошем настроении в институт, и тогда всё уляжется. Если, конечно, она не станет накручивать эту ситуацию, а я не буду её усугублять.

– Значит… всё хорошо? – я хотел поставить в этом разговоре жирную точку и умыть руки.

– Ты мне скажи… – она начала ходить из комнаты в комнату.

– Ну, все целы, праздник удался. Ты с кучей подарков.

– Ага, – хмыкнула она уже по-злому.

– Ну извини, что не подарил духи, которые ты хотела, – тут уже я сам начал раздражаться. – И вообще, лучший подарок – сделанный своими руками!

– Ага, особенно карандашный портрет!

– Я знаю, что ты хочешь сказать! Я рисовать не умею, но этот твой Баския тоже рисовать не умел!

По телевизору начал бубнить бородатый рэпер, а Настя прильнула к холодильнику, чтобы собрать контейнеры с перекусами на учёбу.

– Да ты мог хотя бы цветов с конфетами купить, чай, шампанское в коробке.

– Сейчас дело выиграем, будет много денег, и купим всё, что захотим. И шампанское, и духи!

– Ну-ну. Сколько уже времени прошло с тех пор, как вы от Дэна вернулись? Недели две? Три?

Напряжение продолжало расти, сжимая мою несчастную голову. Яичница, которую я клевал, окончательно остыла.

– Христом богом молю, выключи это говно! Ненавижу этих Эндшпилей и Мияги.

– Это Mnogoznaal, – фыркнула Настя, стоя спиной ко мне.

– Да мне плевать, они все одинаковые абсолютно!

Моя девушка резко развернулась и выключила телевизор совсем. Я-то, конечно, имел в виду, чтобы она переключила канал, но, кажется, я её всё же разозлил. Забавно, что она почти год могла бы считывать мои невербальные сигналы о том, что нам с ней не по пути, а сейчас, кажется, мы поссоримся из-за музыки. И это учитывая, что познакомились мы с ней на моём концерте! Иронично!