Все, ради чего жила, было обманом. Все, ради чего прислуживала, оказалось не чем иным, как рабством. Меня заманивали ласковым словом и теплым объятием в свои капканы те, которым нужно одно – моя магия, способная исполнить самые заветные желания.

Но этот ребенок… я чувствовала, как растет его сила, слышала ее зов, но мальчик противился, считал себя чудовищем, которому не место среди других существ. Лишь призвав магию, обнажавшую истинную сущность и природу, с ужасом осознала, что на нем была метка Смерти. Вопреки всем законам, дитя должно было умереть – его душа несколько долгих минут пребывала в Забвении, что сказалось на ребенке. Он должен был родиться ангелом, но Смерть решила обыграть всех, сделав мальчишку своим прислужником.

Я двинулась чуть ближе, скрываясь меж деревьев. Мягко ступая по траве, на ощупь продвигалась дальше, стараясь дышать как можно тише. Внезапный звук ломающейся сухой ветки заполнил собой поляну. Я почувствовала, как мальчик остановился, со страхом вглядываясь в темноту.

– Ну же, призови магию, покажи, чего ты на самом деле стоишь, – произнесла я одними губами, выпрямилась и собрала магию в кулаки, зная, что мальчик воспользуется своей силой. Но не для демонстрации могущества, о котором он пока не догадывался. Им двигало одно – сохранить жизнь любой ценой. Даже если для этого придется убить.

Багровая магия, похожая на остроконечные стрелы, пронзила дерево, где я скрывалась. Передо мной стоял испуганный мальчик лет тринадцати с угольно-темными волосами, сквозь которые прорывались небольшие рога. Сапфирового оттенка глаза бегло рыскали по моему телу, пытаясь почувствовать опасность, пухлые губы были плотно сжаты, отчего ямочка на подбородке выделялась еще сильнее.

Он так был похож на моего ребенка. Я не смогла спасти собственное дитя, но считала себя обязанной помочь тому, кто потерялся в темноте и одиночестве.

– Мы почти пришли, – пробормотал мальчик и зевнул, прикрыв рот кулаком. Его шаги замедлялись, он то и дело спотыкался.

– Ты утомился, – констатировала я и сбавила шаг, поравнявшись с мальчиком. Хотела было прикоснуться, чтобы приободрить, но он отпрянул от меня, как от огня, который может уничтожить, но не согреть. Мулцибе́р обхватил свое хрупкое тельце руками и спрятал голову в приподнятые плечи. Я прижала ладони к себе, чтобы побороть желание вновь прикоснуться к ребенку, – прости, не должна была…

– Все хорошо, просто я не привык к… подобному.

– Тебя не обнимают?

В ответ была тишина, оказавшаяся красноречивее слов.

Спустя пару минут мы вышли на поляну, посреди которой расположилась крепость. Ее колонны выстроены из темного мрамора, пологая крыша сплошь усеяна остроконечными пиками, спасающими от незваных гостей. Окна покрыты темным материалом, не позволяющим разглядеть то, что происходило внутри. Тонкая дымка багровой магии клубилась по земле, устилая каждый участок. Сила Мулцибе́ра струилась вокруг дворца, уходя вдаль.

Я чуть повернула голову и встретилась глазами с Мулцибе́ром, наблюдавшим за мной с примесью лукавства и опасения.

– Для чего это?

– Чтобы знать страхи, желания и пороки каждого. Я дьявол, и в этом моя сила, – Мулцибе́р пожал худощавыми плечами и пошел дальше. Магия, струившаяся вокруг него, на мгновение задержалась в воздухе, чуть колыхаясь. Была готова поклясться, что она изучает меня.

– Домой, – повысив голос, произнес Мулцибе́р.

Дымка чуть встрепенулась и стремглав нагнала дьявола, зашипев от удовольствия. Она любила своего хозяина, оберегала его, несмотря на то что тот считал ее своим проклятием. Я побрела в крепость, по пути гадая, кому были адресованы последние слова Мулцибе́ра – мне или магии, которая готова уничтожить любого, кто посмеет обидеть ребенка.