Лена догадалась, куда они едут – в народе этот район назывался «Сады»; причём, он ещё делился на Сады Ближние и Сады Дальние, между которыми было несколько остановок того самого, уже несуществующего трамвая. Сейчас сюда ходили две маршрутки, и то не слишком часто.

Подобные «Зоны отдыха и свободного земледелия» появились в середине прошлого века повсеместно, когда, заботясь о советских людях, истосковавшихся по мирной жизни, Решением ЦК КПСС каждому желающему выделялось по шесть соток бескрайней государственной земли. В данном конкретном случае, садоводам достался кусок изуродованного оборонительными боями пригородного леса, который теперь оказался в черте города; ходили даже слухи, что на месте Садов скоро построят микрорайон. Возможно, в этом был смысл, так как весьма приличную площадь (а каждый квадратный метр приобрёл в наше время чёткий денежный эквивалент) занимали полуразвалившиеся строения, похожие на сараи – при социализме не было принято выделяться из общей массы трудового народа.

…Все верно, – подумала Лена, когда миновав последние девятиэтажки и лесок, определявший реальную границу города, джип свернул на… улицу не улицу, просеку не просеку; короче, теперь они двигались вглубь Садов, и Лена, не бывавшая здесь ни разу, с любопытством глазела по сторонам.

– А почему нигде не видно людей?

– Понимаешь, раньше здесь все было цивильно – сторожа с собаками, шлагбаум на въезде, пропуска, – стал объяснять владевший вопросом Ник, – а теперь каждый приватизировал свой участок, и инфраструктура рассыпалась; никто ничего не охраняет, а потому получился заповедник для бомжей и прочего сброда. Сажать что-либо бесполезно – сожрут на корню хуже зверей; в доме тоже ничего не оставишь – воруют всё подряд. Особенно после зимы здесь полный разгром…

– И что ж за дебил покупает такую дачу? – удивилась Лена.

– Почему дебил? – Ник засмеялся, – значит, есть у него какие-то соображения.

– А, вон, Фил с Катериной! – воскликнул Роман, все это время внимательно смотревший вперёд.

Выглянув из-за его плеча, Лена увидела парня, сидевшего на пне возле покосившегося забора, и блондинку, пристроившуюся у него на коленях. Ник посигналил; оба в ответ дружно замахали руками и поднявшись, пошли навстречу.

Лену представили просто – «Лена», и такая обезличка её полностью устраивала, снимая обязательства находиться с кем-либо конкретным. Из бездонного багажника джипа, выгрузили мангал, сумки, складные стульчики и прочие нужные вещи. Фил сразу занялся обустройством шашлычного места, Ник с Романом ушли осматривать участок, а Катя, выглядевшая ненамного старше Лены, подошла к ней.

– Ты с кем, с Ником или с Ромычем?

– Пока ни с кем. Мы только вчера познакомились, и они, вот, пригласили… – Лена почувствовала, что слово «пока» было лишним, и Катя мгновенно среагировала.

– Это пока. Но если серьёзно, лучше обрати внимание на Ника. У Ромыча жена, ребёнок, и вообще он немного странный…

– Хирург, ставший философом? – вспомнила Лена.

– Во-во. А у Ника, – Катя подмигнула, – в Москве классная хата, серьёзный бизнес…

– Я как-то не думала так далеко, – действие «Ягуара» давно прошло, и Лена смутилась прозрачности намёка.

– Ну и зря, – Катя пожала плечами, – об этом надо думать сразу, как только видишь существо в штанах.

Коль уж пошёл такой почти интимный разговор, Лена решила восполнить информацию, которую, скорее всего, упустила прошлым вечером.

– Кать, а все они кто? – спросила она.

– Они тебе даже не рассказали? – Катины и без того большие глаза стали ещё больше, – и ты, вот так, поехала?

– Ну да… – Лена покраснела, решив, что очень напоминает девочку по вызову.