– Ага!

– Нету: на этом месте здоровенный торговый центр отгрохали с подземным терминалом для городских автобусов.

– Во дают!

– Снаружи мне не очень, но внутри круто, ничего не скажешь.

– Раз машин много, неплохо люди живут?

– Неплохо, неплохо. Мобильники, наверное, уже у всех есть: даже дворники и старушки-пенсионерки с «трубами» ходят. Компьютеры, как я понял, у каждого второго, а то и больше. И почти все с выходом в интернет. Причем половина на «широкополоске» сидят – можно прямо в интернете смотреть телевидение…

– Класс, – произнесла Инга уже немного грустно. – А отношения с эстонцами как сейчас?

– Не вникал, честно говоря. Вроде неплохо. Серега как-то посмеялся, что те ужасы, о которых у нас по «ящику» твердят, не имеют ничего общего с действительностью. Проблемы, говорит, есть, но не принципиальные. Плохо в основном тем, кто эстонского языка не знает. Но даже такие люди зачастую хорошо устраиваются.

– А где твой отец?

Стас чуть посуровел.

– Погиб несколько лет назад.

– Погиб?

– Эффектно звучит? – Стас горько усмехнулся. – А суть – омерзительна! Пьяным под поезд угодил.

Инга прильнула к дверному косяку; на лице отразилась жалость.

– Извини…

– Какого черта?! – Стас вяло отмахнулся от Инги, заглянул в холодильник. – Чего ты извиняешься?

Инга присела на табурет между столом и холодильником, уперла ладони в сомкнутые колени и пожала плечами:

– Тебе ведь не доставило удовольствия мое нечаянное напоминание.

Стас тоже сел, провел по лицу Инги коротким взглядом. В его глазах она заметила раздражение и боль; боль от чего-то другого, не связанная с памятью об отце.

– Может, я и без твоего напоминания хоть иногда подумываю об этом. И вообще, ненавижу, когда из пустых требований приличия заверяют в том, чего на самом деле не испытывают! Знаешь, когда при знакомстве мне говорят совершенно стандартное «очень приятно», да еще и с идиотской улыбочкой, порой так и хочется сказать: «Че ты лыбишься, придурок? Может, через пять минут в рожу вцепишься!»

– И что же мешает тебе это сказать?

Стас опешил. Незаметно для себя он попал в разряд кухонных скандалистов, а Инга поймала его. Пару секунд они напряженно смотрели друг на друга, после чего, опустив глаза, Инга произнесла:

– Я думала, вся хмурь твоя напускная… Оказывается, ты по-настоящему злой.

– Добренький не спас бы тебя.

– А ты и не спас.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего, – отмахнулась Инга.

– Лады, – легко смирился Стас. – Чай будешь пить или кофе? Инга еле заметно повела плечиком:

– Не знаю.

– Тогда чай. – Стас поставил на стол две чашки. – Для кофе время уже неподходящее – скоро баиньки. Из еды могу предложить пиццу, баночные макароны по-флотски или плов.

– Ты так рано ложишься спать? – в голосе Инги слышалось искреннее недоумение.

– Мне к восьми на работу, которую я, кстати, достаточно ценю… Ты-то чем сейчас по жизни занимаешься? Окончила политех?

– А-а! – махнула она ладошкой. – Бросила. Второй курс кое-как домучила и поняла, что нет у меня сил на эту ерунду. Все менялось, все было так зыбко… Есть буду то же, что и ты.

– Значит, плов. И что потом? – продолжал расспрашивать Стас, вываливая на сковородку содержимое пол-литровой банки.

– Суп с котом! – насупилась Инга, но не сильно. – Замуж выскочила…

– За него? – Стас давно готовился задать этот вопрос.

Хоть он и не смотрел на нее, Инга отвела взгляд в сторону.

– За него. И ведь таким замечательным парнем был!.. Казался… Красавец, умница, спортсмен, бизнесмен… А оказался сволочью! Только красавцем и был на самом деле.

Стас настаивал на продолжении.

– Пожили вместе года три, – вспоминала Инга так, словно сильно обо всем подзабыла. – Нет, почти четыре… Нормальной жизнь была всего год после свадьбы. Алексей надеялся выбиться в фехтовании, но дела не клеились. Ударился в бизнес – тоже не фонтан… Стал на мне срывать нервы. Пока с животом ходила, как-то остерегался. А как родила, да еще девочку вместо наследника, – будто с цепи сорвался!