– Ваше тело будет у нас. Всё будет хорошо, – отозвался техник.

Только в момент, когда слепок был уже сделан, задумался, зачем я пришёл в лабораторию. С Андреем всё было ясно. Он ненавидел свою жену и обожал её одновременно, пытаясь ей всячески угодить. Но мне-то какой в этом толк? Можно заняться экстремальным спортом, прыгнуть с парашютом… Нет, для этого нет необходимости отдавать сотни тысяч на временное «желейное» тело. Может, наркотики? Я бы никогда не решился проделать такое раньше, но почему бы не попробовать, если у тебя есть запасная оболочка, которую не жалко?

Полчаса спустя на операционном столе страх сковал мою плоть. Зачем я это всё делал? Мне было это не нужно. Теперь знаю ответ: я просто с жиру бесился, был жадным, имел всё и при этом чувствовал потребность в чём-то большем.

Яркий свет стал мутнеть – анестезия потихоньку отключала мозг. Конечности были накрепко пристёгнуты к столу ремнями. Мне безумно захотелось вырваться, дёргаться, кричать, но не было сил. Я отключился.

И вот я уже в новом теле, а медсестричка светит мне в глаза каким-то прибором, похожим на фонарь.

Как во сне иду по коридору. Ноги словно не мои, непослушные, ватные. А ведь говорили, что тактильные ощущения не изменятся. Я чувствую тело, но всё же как-то иначе. На стене висит большое зеркало. Смотрюсь в него: внешне это я, на мне моя одежда, в руках мои кошелёк и айфон. Страх усиливался. Я сослался на вечную боязнь всего нового и отмахнулся от тревоги, как от надоедливой мухи.

Вот жму руку какому-то доктору, одному из тех, кто делал операцию. Вот уже в ночном клубе. Виски без меры, кальян, куча каких-то таблеток, шлюха у меня на коленях.

Проснулся в обшарпанном мотеле на окраине города, осмотрелся. Безвкусный натюрморт «украшал» противные жёлтые стены. Обои отклеивались и бахромились на стыках. В комнатке пахло сыростью. Кажется, ночью я пришёл сюда с той проституткой. Даже в наркотическом угаре специально ехал через весь город, чтобы не встретить никого из знакомых. Удивительная рассудительность для такого болвана!

Теперь я был совсем один. В желейной оболочке пульсировала ненавязчивая боль. Сел на кровать. На полу валялся пустой, не считая какой-то мелочи, на которую не позарилась проститутка, кошелёк. Хорошо, что мобильник не тронула – умная девочка.

Настроение достигло нулевой отметки. Тогда мне казалось, что хуже стать не может.

Я покинул эту вонючую забегаловку, дошёл до ближайшей станции метро и нырнул в вагончик.

Какая-то кроха лет шести, рассматривая меня, сказала своей маме, что я странный. А мать велела ей не пялиться.

Я отвернулся и уставился в стекло поезда – о ужас, кожа под правым глазом немного сползла вниз. На свете нет слов, чтобы описать тот дикий всеобъемлющий страх, что я ощутил. Моя желейная рука дрожала, прикасаясь к лицу. Я думал лишь об одном: скорее забрать своё настоящее тело. Поездка в метро казалась бесконечно долгой. Секунды тянулись слишком медленно.

Но вот наконец-то я на пороге лаборатории «Флешка». Ещё немного – и мои страдания закончатся.

Жму на кнопку звонка – ответа нет. Тарабаню в дверь – тишина. Набираю номер телефона лаборатории – но этот номер больше не обслуживается. Я кричу что-то нечленораздельное, сползая в отчаянии по стене. Что я наделал? Что я наделал?

Кто-то восклицает: «Человеку плохо!» – и вызывает скорую. Вот я в больнице повторяю, как заведённый:

– Моё тело, моё тело, отдайте мне моё тело!

Но в ответ слышу лишь:

– Ложный вызов. Это не человек, а робот из биомассы с повреждённой программой. Позовите айтишника, чтобы его отключил.