Моя жена передает Тебе привет. Мы очень надеемся увидеть Тебя и Твоего сына в Тулолансаари.
Искренно Твой,
Н.Рерих
43
Н.К.Рерих – А.Галлен-Каллела[210]*
29 августа 1918 г. Тулолансаари, Сортавала
Мой дорогой друг Аксель,
Надеюсь, это письмо еще застанет Тебя в Каяани[211]. Мне необходима твоя рекомендация[212] губернатору Выборга г-ну Хакцеллю. Иначе я буду, вероятно, вынужден покинуть Финляндию. Мне только что сообщили, что с 1 сентября начинается перепись русских, проживающих на территории Финляндии, и на этот раз не все смогут остаться, так как разрешение на проживание дадут только тем, у кого есть какая-либо работа или недвижимость. Не имея ни того, ни другого, я, таким образом, окажусь в рядах тех, кто будет выслан. Человек с именем и общественным положением будет выслан из Финляндии из-за своей национальности!!! Ни в одной стране не было ничего подобного!
Когда мне рассказали эту новость, я засмеялся, – но только что я получил письмо от человека, которому доверяю. Он мне советует обзавестись рекомендательными письмами особенно известного и уважаемого в Финляндии человека. Я сразу же подумал о Тебе; Твое имя станет мне защитой.
Мне очень неловко докучать Тебе снова, но что делать? Утешаю себя мыслью о том, что, может быть, когда-нибудь и я смогу оказать Тебе услугу.
Как бы мне хотелось увидеться, поговорить с Тобой, узнать, что Ты думаешь по поводу всего этого хаоса, который нас окружает. Если нас не прогонят, мы думаем остаться здесь еще на три недели, а на зиму устроиться в Выборге (у нас там уже намечено жилье[213]).
С благодарностью и дружбой,
Преданный Тебе,
Н.Рерих
44
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[214]
[7 ноября 1918 г.] Четверг, 6 вечера [Стокгольм]
Дорогие мои. Милый мой Мисик.
Сейчас ввалился в «Grand Hotel». Монсон прислал своего агента встретить меня. Комната – 8 крон. Говорят, дешевле трудно иметь, но зато лучшая гостиница. Монсон позаботился заказать комнату, а то, говорят, совсем трудно найти. Пожалуй, здесь и останусь. На пароходе очень спокойно. Шведские шхеры – это Ладога, не лучше.
Здесь встретил Жукова. Сейчас пойду обедать. Посмотрю, что за цены. Дай Бог, чтобы все удалось[215], а то столько затрат! Из данных марок осталось 140 марок. Спешу отправить. Целую крепко.
Все думаю, как получше устроить.
45
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[216]
9 ноября 1918 г. Суббота Стокгольм
Проливной дождь! Пишу вдогонку, при решении полагайся на расчет, но также и на Твою благую интуицию. И за и против – много данных. Но если к лету будет трудно в Финл[яндии] продовольственно, а в Питер еще трудно вернуться, то, пожалуй, Швеция – это решение. Вопрос: теперь же или к весне? Тоже – и за и против! Но, м[ожет] быть, квартиру и всё выгоднее теперь ликвидировать.
Что слышно о сейме и спокойствии вообще[217]? Не думает ли Руднев[218] сюда? Я достал бы ему визу. Ростовцев[219] работает в Лондоне.
Целую крепко. Пиши!
46
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[220]
15 ноября 1918 г. Пятница, вечер Стокгольм
Родной Мисик,
Сейчас приехал сотрудник Руманова прямо из Питера. Завтра буду видеть его – скажет много интересного.
Теософы пишут для нас рекомендацию в Америку в Point Loma (California)[221] Kat[herine] Tingley, в случае [если] бы мы в эту ассоциацию поехали, то нас примут. Все-таки – не мешают. У этих все дети отданы туда на воспитание. Бог знает, случайно ли я встретился с этими людьми.
Плохое настроение от газеты прошло: Бог с ними. Все будет, как должно быть. В газете сегодня опровержение[222]! Стараюсь!
47
Н.К.Рерих – Е.И.Рерих[223]
16 ноября 1918 г. Суббота Стокгольм
Сейчас виделся с корресп[ондентом] «Рус[ского] Слова» – масса интересного о Питере. Всё – безумие! О Шаляпине – позорные вещи. Ему платят 500 000 в год, вернули дома и тек[ущие] счета, за это он – к ним. Он сделал своего шута Исайку режис[сером] Мар[иинского] Театра