Так как я начал уже раз приводить его мнение, то коснемся еще и того, что мною не тронуто. Он утверждает, что щипцы, которыми взят с алтаря уголь, и очищенные уста означают страдания самого Исаии, которые он претерпел при царе Манасии, и тогда подлинно чистыми устами сказал к Господу: се, аз есмь, посли́ мя. И реко́х: о, окаянный аз, яко умили́хся! (Ис. 6, 8, 5). Пока живет Озия, ты не понимаешь, Исаия, что ты несчастен, не сокрушаешься, не трогаешься: но, когда он умер, тогда ты замечаешь, что ты недостоин видеть Бога. О, если бы сокрушаться и мне и по сокрушении сделаться достойным видеть Бога, поелику и я человек, и имею нечистые уста, и живу посреди народа, также имеющего нечистые уста. Исаия, как праведный, грешил только речью: поэтому имел только уста нечистые, а не сознание. А я, поелику и глазами смотрю для страстного пожелания, и руками и ногами впадаю в соблазн, и грешу всеми членами, – я имею все нечистое: и, раз крещенный духом, я вновь замарал тунику и нуждаюсь в очищении другим крещением, то есть – огнем (Мф. 3, 11).

Нет, как думают некоторые, в Писаниях слов простых (simplicia, то есть имеющих только буквальный смысл), есть в них много сокровенного. Одно означает буква, другое – смысл таинственный. Вот, например, в Евангелии Господь опоясывается полотенцем, приготовляет таз, чтобы умыть ученикам ноги, отправляет обязанность слуги (Ин. 13, 4–5): положим, что он научает смирению, чтобы мы служили взаимно друг другу; не отрицаю, не возражаю. Что же значит, что на возражение Петра Он сказал: а́ще не умы́ю твоих ног, не и́маши ча́сти со Мною? А тот отвечал: Господи, не но́зе мои то́кмо, но и ру́це и главу́ (Ин. 13, 8–9). Значит, намереваясь взойти на небо, Господь (поелику апостолы, как люди, приверженные к земле, доселе имели ноги, замаранные в пыли грехов) хочет освободить их от прегрешений совершенно, чтобы к ним могло быть применено пророческое слово: коль красны́… ноги благовеству́ющих мир (Ис. 52, 7); и чтобы они имели силу подражать словам Церкви, говорящей: умы́х но́зе мои, ка́ко оскверню́ их? (Песн. 5, 3). Так что, если даже впоследствии, по воскресении (Христовом), пристанет к ним какая-нибудь пыль, они должны отрясти ее на нечестивый город во свидетельство подвига, по которому они до такой степени простерли свою ревность ко спасению всех, что, становясь для иудеев иудеями, для язычников язычниками, запятнали даже некоторым образом стопы свои. Итак, возвратимся к предмету нашего рассуждения: как апостолы нуждались в очищении ног, так Исаия, грешивший только речью, имел нечистые уста; и, как я думаю, потому имел нечистые уста, что не укротил Озии, устремившегося во храм, и по примеру Илии свободным голосом не назвал его нечестивым. Посреде людий нечистыя устне имущих аз живу (Ис. 6, 5). Исаия, который сокрушался и исповедал себя негодным, делается достойным очищения; а народ, не только не раскаивающийся, но и не знающий, что имеет уста нечистые, не заслуживает очистительного врачевства. Итак, по этому примеру, должно заботиться, чтобы не только самим быть праведными, но и не жить с грешниками, потому что и это пророк считает грехом и окаянством.

Далее: и Царя Господа Саваофа видех (Ис. 6, 5). Иудеи говорят, что Исаия умерщвлен своими старейшинами за то, что пишет, будто видел телесными глазами Господа Саваофа, тогда как Моисей видел задняя Божия, и Сам Бог относительно этого говорит: «Никто не увидит лица Моего и останется жив» (Исх. 33, 20). Если мы спросим их, как это Бог говорит в Законе, что Он являлся другим пророкам во сне и видении, а с Моисеем говорил лицом к лицу; и насколько тверда та мысль, что «никто не увидит лица Моего и останется жив», когда Бог Сам говорит, что лицом к лицу беседовал с Моисеем (Исх. 33, 11), – то они ответят непременно, что по мере человеческой приемлемости Бог был видим не как есть, но как хотел явить Себя. А мы им говорим, что таким же образом видел и Исаия; сущность в том, видел ли Моисей Бога или не видел. Если видел – значит, видел и Исаия, который, говоря, что видел, умерщвлен вами нечестиво, поелику Бог может быть видим. Если ж не видел, то умертвите с Исаиею и Моисея, поелику сей последний виновен в таком же обмане, говоря, что видел Того, Которого нельзя видеть. Какую бы они ни имели мысль, при изъяснении этого места, относительно Моисея, мы применим ее к видению Исаии.