Я увидел себя в древнем Храме. Высокие колонны поддерживали уходящий высоко в небо свод. Было просторно и тихо. Я стоял у двери Храма, ведущей в сад. И будто из воздуха появилась около меня Дева, окруженная голубым сиянием. Она подвела меня к большому овальному зеркалу у стены. Зеркало было матовым и излучало неземной свет.

– Смотри! – воскликнула Дева и, плавно поднявшись к куполу Храма, исчезла.

Я стал внимательно вглядываться в матовую поверхность зеркала. И в какое-то мгновение пространство сместилось и стены Храма заколебались. Топот множества ног раздался за моей спиной. Я обернулся. Ко мне бежали люди с обезображенными лицами, наполненными ненавистью в глазах. Размахивая руками, в которых были ремни и цепи, они с угрозами приближались ко мне. Я же тихо молился и призывал Господа, устремляясь всем сердцем к Нему. И люди отступили – будто какой-то вихрь убрал их из Храма. А навстречу мне вышли другие люди. Много людей. Среди них были индийские йоги и почитатели Кришны, иудеи и мусульмане, множество обособленных групп со своими Учителями. Но я шел мимо них к восточной стороне Храма – и молился.

И возникло движение у Алтаря – отверзлись Врата.

Из Врат вышел Старец и предстоящие с ним. На ладонях Старца стоял ларец с Камнем[33]. Ларец походил на церковь Христову. И Небесное песнопение охватило Храм. И колокола звучали светло и радостно.

Подойдя к Старцу, в котором я узнал Сергия Радонежского, я склонился к его ногам. Лик Владыки излучал Свет и Любовь.

– Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков… – начал священник вечернее богослужение.

Народу сегодня больше обычного – завтра Сретение Господа Иисуса Христа.

– Величаем Тя, Живодавче Христе, и чтим Пречистую Матерь твою… – поет хор.

У самых ступеней амвона ближе к клиросу на маленьком стульчике сидит маленькая женщина – лет сорока, горбатая, без рук, на коротеньких ножках. Приехала она на службу из дальних мест, не сломленная горем, не озлобленная на людей, ее окружающих.

Не имея рук, чтобы одеться, раздеться, попить, поесть, сделать все те тысячи дел, которые мы, не задумываясь, делаем руками, она, тем не менее, закончила школу, красиво пишет ногой, вышивает и лишь об одном молит: «Господи! прости меня грешную».

Священник возглашает:

– Яко благ и человеколюбец Бог еси, и тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков…

А на другой стороне амвона под большой иконой Николая Чудотворца на скамеечке сидит другая женщина, с детства пораженная полиомиелитом.

Я видел, как она ползла к церкви на коленях по острому гравию, которым был покрыт церковный двор. На руках ее были рукавицы, простроченные плотно, с жесткой резиновой прокладкой, чтобы не ободрать ладони.

Сколько таких рукавиц пошил я в мордовском лагере.

Думал, для лесоповальщиков шьем, а они вот еще где приладились, да пригодились.

Закончилась вечерня и я, как чтец, выйдя на середину Храма к иконе Спасителя, начал утреню шестопсалмием:

– Слава в вышних Богу, и на земли мир…

А сколько блаженных и одержимых приходят сюда, чтобы преклониться к стопам Господа.

«И ныне посли помощь Твою на предстоящыя пред лицем святыя славы Твоея и ожидающыя от Тебе богатыя милости» – тихо молился священник пред царскими вратами…

Рекой течет страдание по земле. Но как ничтожно мало понимающих смысл и причины этих страданий.