– И что там?

– Я ей честно рассказал, что Альбрехт ее в любое время примет, а сейчас чуть ли не войну из-за нее против отца затевает. Надо только явиться домой и рассказать, что на второй раз она от лома-то отвязалась, но поздно, и совсем было утонула, да добрые люди спасли и выходили. Но она отказалась.

– Почему?!

– Проявила практичность. Ясно же, что житья ей в герцогской семье не будет. Не получилось официальным путем убрать – яду подсыплют или еще что придумают. Виттельсбахи высоко метят – на трон императора Священной Римской империи. Не удивлюсь, если и добьются. Красная кровь им в роду не нужна, только голубая. И ей Еленой Троянской быть не хочется, из-за которой столько народу погибло. Сейчас (это тогда, в 1435-м, в смысле), может, Альбрехт и смирится, но если она объявится, а вслед за тем ее все-таки убьют… Да еще при нем… Что касается клятвы «пока смерть не разлучит нас», следуя которой она от мужа не отказалась под угрозой смерти, то примерно это и произошло. В смысле, смертный приговор их разлучил. Она сперва еще сомневалась, даже просила ее привезти – посмотреть на него потихоньку. Но утвердилась в этом решении годом позже, когда безутешный муж женился на герцогине Анне фон Брауншвейг-Грубенхаген-Айнбекской. А после того, когда в этом браке родилось 10 детей, тем более. Да она больше и не просилась на него посмотреть, мы узнавали о нем стороной. В 38-м стал герцогом Баварии. По-прежнему сражается с отрядами рыцарей-грабителей. Между прочим, Агнес в одном таком сражении вместе с мужем участвовала, когда еще была замужем (я покивала – в историях о ней так и говорится), а вот герцогиня Анна боялась или считала неприличным. Покровитель искусств и очень религиозный человек. В 55-м похоронен в основанном им бенедиктинском монастыре в Андексе. Умер в 60-м.

– Что-что? Как это?

– Ну, я же говорю, по слухам… Люди же недолго живут, и он, по людским меркам, был уже стар. Родился в 1401-м…

– А что Агнес?

Но тут он только и сказал, что с ней все хорошо, она жива и благополучна. Но живет не здесь. И больше на вопросы не отвечал. Интересно, значит, у него не один замок?

Еще эта история мне наглядно показала, какой он старый и мудрый. И что зря мы с ним связались. То есть я и так это понимала, но так нагляднее. История Агнес Бернауэр всегда была для меня историей даже не времени родителей, а времени дедушек-бабушек. Как история Иоганна Гутенберга, которую он мне в старости рассказал. Она родилась в 10-м, сейчас ей, получается, 66. Небось, тоже бы уже умерла, ну или глубокой старухой была бы. А при здешних-то порядках это не так много. Так что она не прогадала, когда решила не возвращаться.

А насчет «жалко усилий по спасению», я поняла, плохой довод – еще жальче всего здешнего обустройства, которому я оказалась угрозой, на него гораздо больше трудов положить пришлось. И я, как более всех из нас четверых к механике склонная, это лучше всех понимаю. А уж если замок не один…

Прости меня и за то, что я и впрямь не сообразила, и тебе пришлось мне объяснять. Это я про то, что, если я не пишу, что мне инки сделали, ты будешь что-то еще хуже думать. И думать, что я это понимаю. А значит, все еще хуже. И я и это понимаю. И не написала. Так что все еще хуже… А я на самом деле я просто не подумала. Правильно меня инки дурой называли.

На самом деле мне просто стыдно было написать. Потому как у них было не только страшно, но и стыдно. Но раз ты так волнуешься, придется.

Меня, кстати, совсем не удивило, что они тебе одержимыми показались. По-моему, они о событиях в Писании слишком много читали, и представляли их себе. Та чушь, которую они тебе несли про преследующих их бесов, очень похожа на ночной кошмар, многочисленными страшными местами Писания навеянный. Вот, смотри, что написано в главе 17 Книги премудрости Соломона. Это вся глава целиком.