2 марта 1998 г. Серьезный, с надутыми губками вышел из умывальной. Не захотел сам трогать водичку и перешагивать через гигантский порог. А до этого был веселый, проснутый. Пока тютюшкали просто и не приставали.

Съел завтрак сам. Пошел в комнату, в свой «дремучий лес». Что ни шаг – что-то вдруг шевелится или трогает, звенит или шуршит, и везде можно держаться. (Место под «вторым этажом» с подвешенными шарами, погремушками и гармошкой.)

Без удовольствия походил вдоль мебели по окружности или по периметру, не поймешь. А когда силком залезли на кровать, из последних сил добрался до подушки и сделал вид, что уснул в одно мгновенье. Не прошло и 5 минут, как он уже играет с шарами.

Всяческие колебания в пространстве смущают Кролика, пороги доводят до дрожи. Сразу же его надо крепко обнять и прижать. Он может в ту же секунду уснуть. По-настоящему. И проснуться через 10 минут.

Мы экспериментировали опять с пространством. Кроликов залезал на огромную пачку памперсов (50x50 см). Получалось, будто заяц сидит на острове. А мама, как маленький ураган, «воздействует» на остров, заставляет его то вращаться по кругу, то вперед-назад. Долго пришлось Кролику привыкать. Он даже пытался привыкать в обнимку с телефоном (огромным, надувным). Этим занимались весь день с маленькими перерывами на еду и ползание.

К вечеру Кроликов осмелел, привык. Спокойно мог заползти на «остров», сползти и почти не заметить.

Вместе с телефоном стояли около стенки. В обнимку ходили (я держала ручки Кролику в замочке). Потом Кролик не заметил, что я отпустила ручки. Он вдруг, свыкнувшись с объятиями, потопал назад.

Гуляя, часто смотрит на ноги.

3 марта 1998 г. С удовольствием завтракал виноградом, добывая его в жестких условиях; по-моему, даже условия эти не считал жесткими.

Объятия усовершенствовались. Телефон теперь привязался сам к Машке в прямом смысле. Кролик не может хлопать ладошками, а хлопает вяло по своему, внезапно появившемуся, животу. Пытался привыкнуть к своим увеличившимся объемам.

Минуты радости и минуты печали берутся ниоткуда как будто. Надо, чтобы у Кроликова в жизни все время что-то происходило. Безрадостными посчитал минуты перемещения на «острове». Отказывается залезать на него и слезать. Хоть и не высоко. Нужно время.

9-11 марта 1998 г. Нет приступов. Хорошо спал и укладывался в девять вечера.

Играя с шариками, уже не боится проползти сквозь них к кукурузе. С грузом на одной ноге ползает только правильно. На диване силы ветра или судьбы «кидали» его из стороны в сторону, заставляя работать ручки, вовремя выставляться.

Необычно живые глазки, нет совсем гипервентиляции.

После попеременной ходьбы в одном ботинке (час и час) был поставлен лицом к стене, с целью подпереть ее. Для уверенности рядом – коляска с игрушками. Но Кроликов не обратил на нее внимания. Он пошел вдоль стены и дальше вдоль мебели к телевизору поближе. Я ему еще утром показала, как переставлять ручки. То же самое он проделывал и в другой комнате, становясь все смелее.

13 марта 1998 г. Кроликов бастует. Не хочет ходить в одном ботинке.

После водных процедур расхрабрился и ходил один вдоль мебели к телевизору.

Купался с восторгом. Вытягивал ручки и пережил привыкание к стихии без отлетов.

Любит сладенькое и соленое (шоколадки и огурцы).

Постригся.

Ползал груженый в комнате до тех пор, пока звучала музыка. Выраженно правильно ползал. Потом выполз в коридор по делам. Был очень активный. Заглянул в маленькую комнату и, радостно гикая, ползал между стульями.

15 марта 1998 г. Кролик стал храбрее. Он посидел на качелях без дрожи и даже улыбался. А в какой-то момент совсем расслабился и захлопал. Потом стал «отлетать». Это значит – пора слезать.