В четырнадцать лет дядя Григорий взял мою бабушку в Москву работать, но там ей показалось скучно, работа на заводе и все. В деревне весело, там был клуб, и она попросилась обратно. Там она встретила своего мужа Михаила Ивановича Серова, после у них родилось двое детей: Маргарита и Борис, вот тут, кажется, и начинается счастливая жизнь.

– А что же дальше? – спросите вы.

– А дальше война.

Летом сорок первого бабушкин муж ушел на фронт, в декабре родился дядя Боря, они даже не виделись. В феврале 1942 Михаил Иванович погиб под Ленинградом. Похоронки не пришло, бабушка ждала его всю жизнь. Только после ее смерти архивы рассекретили, и я нашла его. Она не получала от государства никакого пособия по утере кормильца. Причем в архивах четко прописано его имя и фамилия, только место жительства немного изменено. Самое интересное, что там, где он погиб, потом в техникуме училась его внучка Оксана, дочка Маргариты.

– Что такое всю жизнь ждать и надеяться на лучшее?

Я это умею очень хорошо, это моя супер способность: ждать и надеяться.

– Как же появилась моя мама? – подумаете вы.

Сложно ответить, бабушка никогда не говорила ей об этом. Односельчанка рассказала маме, что сосед, вернувшийся с фронта, изнасиловал бабушку, хотя у него была и жена, и дети и внуки. Его жена кидалась в бабушку поленьями, мама это помнит. Они недолюбливали друг друга – это точно. Уже после его смерти его зятья повредили ногу нашей корове. Корова давала очень вкусное молоко, мама это помнит, но рана так и не заживала и гнила, пришлось ее убить. Очень жалко было им крову.

Мой дед, странное сочетание, скажу я вам. Мой дед Федор умер, когда маме было чуть больше пяти. На лесопилке где он работал, на него случайно свалились бревна, и ему повредило позвоночник. Мама так и помнит его древним дедом, сидящим в соседском дворе, где она играла с его внучкой Надей. Что это ее отец и это ее тетя или сестра, она узнала намного позже.

Так родилась мама, может из-за смерти своей мамы от аборта бабушка побоялась его делать, в город было далеко ехать.

– Вдруг так помрет, – подумала она, возможно.

Дети тогда часто умирали во младенчестве. Но мама не умерла, даже больше скажу, она внешне очень похожа на своего отца, потому что совсем не похожа на бабушку и своих: брата и сестру. Те светлые с голубыми глазами, прям русская кровь. Мама же темная и кареглазая, последствия нашествия татарского ига, я так полагаю.

Через десять лет после окончания войны стали возвращаться те, кто был в плену, и отбывали за это срок. Бабушка все надеялась и ждала, правда немного ее смущало наличие моей мамы, но все можно было объяснить. Наверное, странно было и маме, тогда шестилетней девочке слушать о каком-то муже ее мамы, который может быть вернется.

Бабушка работал всю войну на вологодском маслозаводе. Вологодское масло, вот что дало ей такие долгие годы жизни, так она всегда считала. Дело в том, что тогда масло упаковывали в трехлитровые банки, и масло на горлышке банки мешало закрыть крышкой банку. Поэтому бабушка проводила большим пальцем по горлышку и убирала это масло, а масло, конечно же, съедала.

В колхозе она работала скотницей, как тогда говорили: ходила за скотиной. Собирала с дворов молоко и везла его на завод, и зимой и летом. Она вспоминала вологодские морозы, как было холодно и, как мерзли руки от бидонов.

Уже живя в Мурманске, носила варежки зимой, но могла спокойно обходиться без них. Помню, как встретила ее на остановке, она ехала от нас домой и смотрю, стоит без варежек, я ей как же так?

– Мне не холодно, – отвечала она.