Пиши, жду. Твоя Ника. История одной любви Олег Нуритдинов

© Олег Нуритдинов, 2019

ISBN 978-5-4496-4588-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга является художественным произведением. Имена, места действия и события вымышлены, все совпадения с реальными людьми, событиями и местами случайны.

Рассвет. И снова я не спал. Зачем человеку уготовлена череда испытаний? И почему именно сейчас выпала смерть мамы? Кто подготовил мне такой путь? За последние семь лет это четвёртая смерть близких мне людей. Отец, бабушка, друг, мама. Либо это обязательное условие для моего становления, как мужчины? 27 лет, и я до сих пор не нашёл свою единственную и неповторимую любовь. Пытался построить, как мне казалось, приятный на ощупь мир любви, но не получилось. Алиса не смогла стать идеальным воплощением судьбы. В ушах застыли тихие слова мамы: «Алёшенька, познакомь со своей девушкой». Меня не оказалось рядом с мамой в её последний месяц, когда она с томлением ожидала приезда Алисы. И нет никаких оправданий моему отсутствию. В этом мире каждому событию своё время. В июле я покинул маму, а в начале августа она покинула меня…

Судьба предоставила мне встречу с Алисой в прекрасном апреле. Она училась на четвёртом курсе института, и в наш город приехала из соседнего района на практику сроком на две недели. Я работаю в Доме связи по графику, а Алиса находилась на работе днём до обеда. За всё время практики мы виделись с ней три раза. Алиса – очаровательная высокая брюнетка с красивыми серыми глазами, идеальное сочетание красоты и грации – мечта романтика. Время отсчитало две недели, и она пришла к руководителю за отзывом-характеристикой о практике. Я в этот день работал, и увидел Алису – она как всегда выглядела сногсшибательно, от неё исходил аромат весны. Во мне проснулась мальчишеская влюблённость, и я вообразил, что завтра, и послезавтра мы больше не встретимся, и по-настоящему не влюбимся. На листке бумаги для заметок я начал писать какие-то слова восхищения в адрес Алисы, и рифма по привычке полезла в голову. Много не успел написать, но нужно было зацепиться за это чудесное мгновение. Всего четыре строчки, наспех мною сочинённых, но от всего волнующего сердца:

Когда Алиса вышла в коридор, я подошёл к ней, держа за спиной листок бумаги. Глядя в её весенние глаза и улыбаясь, молча протянул записку. Алиса удивлённо спросила: «Что это такое?», я же ответил: «Прочитаешь чуть позже, в автобусе». И всё! Скромное прощание без восхитительных слов и комплиментов. Лишь слабое касание её руки, когда она брала мой листок. Она сказала: «Пока», и грациозно зашагала вниз по лестнице. Я вернулся на рабочее место чуть взволнованным, и подумал, что всё этим и закончится. На самом деле только начиналось…

Алиса через три дня позвонила:

– Здравствуй, Алексей. Это Алиса. Можешь говорить?

– Конечно, да… могу говорить… – запинаясь, проговорил я.

– Ты написал красивые стихи! Мне раньше никто не писал такого. Не знаю, как на них реагировать. Это так приятно, сто раз перечитала.

– Я рад, Алиса, что тебе понравилось. Тебя увидел и вот вырвалось. Крик души. Сам не ожидал. Раньше таких стихов не писал… в смысле девушкам.

– Спасибо, Алексей. Ну, пока! – и… повесила трубку.

Она позвонила вновь на следующую смену, потом ещё, и ещё. Мы стали ближе друг к другу. Наступило лето, и я осмелился спросить у неё адрес, чтобы приехать на выходной в гости. Алиса согласилась. Июнь пусть и за редкими встречами пролетел быстро. Я не мог оставаться один на один с собой и взял отпуск в июле, чтоб быть рядом с Алисой. И снова она не возражала. Июль оказался не только чудным, но одновременно зловещим. Я оставил дома свою маму одну, и не успел познакомить её с Алисой. Но поверьте, я уехал не от мамы, а к Алисе – мне захотелось чуточку эйфорического счастья…

После похорон мамы я не мог и подумать о возобновлении отношений с Алисой, ибо моё существование остановилось во времени и пространстве.

Лето закончилось, я очнулся от небытия. Моё замкнутое существование никому не показалось странным, возможно, это вполне нормально в таких ситуациях. Сентябрь выдался дождливым, но мне такая погода нравится. Не из-за слякоти и сырости, а по причине её родственности со мной. Сентябрь со своей погодой такой же молчаливый и спокойный, как и я. Тихий, монотонный дождь поддерживает меня своими многочисленными капельками, он напевает песенку, похожую на колыбельную. Когда дождь затихает, включаю любимую музыку. Мне нравится Света – это певица, молодая, талантливая и симпатичная, моя ровесница. Её портрет на домашнем компьютере установлен в качестве обоев рабочего стола. В моём понимании она – это удачное сочетание в одном человеке приятной внешности, талантливой музыкальности и истинного женственного голоса. Она не поёт колыбельные, но её голос напоминает о моей маме. Так и живу: перемешиваю звуки сентябрьского дождя с песнями Светы и, думаю о маме. Иногда звонит телефон, но я его не поднимаю.

Живу в нормальном ритме, хожу на работу, обладаю хорошим аппетитом. Просто сейчас мне нужен самый обыкновенный покой, без жалости и сострадания. Я к этим вещам отношусь нейтрально. Если чувство жалости и есть у кого-то, то пускай у него и остаётся. Место жалости – это уязвимость человека, как об этом писал Карлос Кастанеда. Я давно прочитал все его 12 книг, от корки до корки, а понравившиеся прослушал, как аудио. Эзотерика от Кастанеды стала моим кредо, моим коньком, она проникла в мою жизнь, как в детстве впиталось материнское молоко, и теперь без этой эзотерики не представляю своего существования. Кто знает, насколько это вжилось в моё сознание.

На рабочем компьютере зарегистрировался на одном из форумов и поставил статус «смертник». В перерывах от работы наблюдал, как течёт время по ту сторону монитора, в разных точках страны, в других человеческих мирах. Так время подтянуло меня к зимнему декабрю. Вот такое сложилось настроение – зимнее-зимнее.